А типерь блять новасти культуры и искусцтва. Правда, с нибальшым уклоном в сторану васточных шопесдетс единаборств. Причом, што характерно, данная новасть прилетела к нам из строны нашых младшых жолтожоппых братьйев, которые ужэ давненько не радавали нас сваиме отжыгаме, из Кетая. Ну а зачотно атжэчь за раднуйу строну взялся никто иной, как сам “моэстро песдюлей“ – Джэкечан.

Случилось таг, што этат ниутамимый сцуко нипаседа был приглашон на канцэрт тайваньскова певца и дажы музыканта Джонатана Ли. Дело фтом, што Джонатан Ли давал в Ганконге серейу канцэртов, на адин из каторых он и преглосил сваиво друга Джэкечана. Волею судеб случилось таг, што вечнозанятый на съйомках Джэкечан этот канцэрт попрасту праебал, но зато явилсо на следуюсчий день, кагда ево никто ниждал.

Он паевилсо ниажыданно, в самый розгар канцэрта. “А вот бля и я-а-а-а!” – внизапно услышале изумлённые зрители и с ахуенеем атразиле распахивающуюся ат удара нагой дверь в канцэртный зал. На пароге, сопствинной пирсонай, стаял слихка пакачивающейся на нагах Джэкечан и преветливо улыбалсо присуцтвуюсчим сваей, знакомай фсем па кинафильму “Пьйаный шопесдетс мастер” улыпкой давольнова дауна, катораму удалось сабрать слажнейшый пазл из 3-х кусочкав.

Далее, бухой в драбадан актиор начел выкидывать разные песдатые кренделя, из сереи там сальто-хуяльто, прабежка по спинкам кресел в ноправление сцэны, жанглирование чужыме лапатниками и дамскими сумачками, каторые па ходу действея он ужэ успел лофко списдеть, и прочая хуйня ф том жэ духе. Но кульменацэя абассаки наступила тагда, кагда ужратый каскадёр выскачел-таки на сцэну.

“Брателла, йобаный рот! Спасиба што пригласил миня!!!” – заверещал мастер кунфу и па дружэски, правой нагой, пахлопал певца Джонотана Ли па плечу. “Жжош, сцуко! Давно хател спеть с табой дуэтом!!!” – прадалжал вапить Джэкечан и папыталсо атнять мекрафон у ахуефшэво ат такова напора народнова артиста Тойваня. “Да, кстате, а чо у нас с музыкой?!” – внизапно асенило пьйанова актёра, “какова хуя малчит аркестыр, а блиа?!!!”

“А-а-а нахуй, я пониал, у вас наверно нету дирижора?! Ну тагда я буду им, бу-га-га-га!!!” – разум бухова каратиста услужливо пацказал ему такуйу жэ идию, каторую аднажды, в виде сигнала из космаса, палучил некто Б.Ельцын. С этими славаме Джэкечан абернулся к аркестровой яме и, ниажыданно гаркнув “Аркестр блиа, “Пращанее славянки” нахуй!!!” – начел нелепо розмахевать рукаме, павтаряя тем самым сваи движэнея из фильмаф “Шаверма на калёсах”, “Даспехи долбайоба-2”, а тагжэ блокбастера “Хто я? Где я? Нахуя?”.

Фпалне истествинно, што аркестр, упровляемый таким долбайобом то и дело сбивался с ритма и, вкацэ канцов, просто затих. На пьйанова в сопли кинаактёра, из аркестровой ямы таращилось нескально десятков ускаглазых грустных йобел, на каторых зостыл адин и тотжэ немой вапрос “И чо дальшэ, чуваг???” Аднако, ниутамимый Джэкечан нихуйа не унывал. Ащутив таким образом ниебическую патдержку музыкантоф, роданачальнек абассак в стиле кунфу ришыл прадолжыть патеху.

“А типерь блиа я буду паказывать приёмчеки. Кто ниспряталсо – я нивинавад!!!” – зоевил актёр и начел умарительно кривляцца и выёбывацца на сцэне. Саправаждая все сваи движэнея крикаме “Бдыжжжь!”, “Хуй-акс!”, “На-ка, сцуко!”, “А паебальнечку?”, “Кий-я-я-а!” и таг далие, ужратый канфуист изабразил нескалько сцэнок из фильма “Змийа в тени срущево орла-3”, насцал в аркестровуйу яму, после чиво, в позе атакующево багамола йобнулсо в зрительный зал, где и палучил пару увесистых песдюлин ат нидавольной публики.

После этова в зале начелось нишутачное пиздилово. Никультурный кетайский пралетариат пыталсо атмудохать зарвавшэвося актёра, а тот, в свайу очиредь, атбивалсо как мог в свайом стиле, савершая безумные кульбиты, кувырки, используя рильеф меснасти, стульйа музыкантоф, их инструменты и прочей падручный инвентарь. Драка длилась нидолго и вскоре, палучив в еблет трамбоном, распаясафшыйся коратист абижэнно затих среди зрительных рядов. Абассака закончелась и давольные зрители стали расхадицца па домам. Канцэрт было ришэно не прадалжать.

Вот такие они висёлые – бухие знаменитости