«Пиздетс вам, батенька, хуле. Ну-с, будем резать!» праизнес, патирая ручонки, пиздаглазый кетайский эскулап, ащупывоя и абнюхивая жолтый хуй сваиво поцыента па имини Сюэлян Дуо. Услышов вирдикт вроча, Сюэлян, канешно, не нашутку испугалсо и папыталсо втихорца съебаццо ис клинеки, штоп спости сваиво висячево друга, аднако был поймон краважадными херургоме. Паследние, используя навейшые дастижэния шаолиньсково кунфу, убидили поцыента в том, што лутшэ астаццо бес хуя, чем ваапще без нихуя, и атрезали порожонный неизвесной апасной шопесдетс балезнью оргон па самые памидоры. После этово жолтые извирги в белых холатах для верности розбили нещасному Сюэляну йайтса и паслали иво нахуй.

Обесхуенный Сюэлян, печально пачосывая асиратевшую прамежность, атправилсо в указанном нопровлении. По дароге он фсио жэ ришыл зайти к другому врочу, штоб узнать, таг ли была неапхадима столь родикальная апирацыя над иво нефритовым стержнем и нельзя ли сейчас хоть какую-нибуть диривяшку присабачить взомен утраченново хуя. «Аа, бля, ржунимагу! Каллеги жгут!», громко васкликнул врач, в припадке диково смеха падая под гиникологичиское кресло, после тово, каг пофтыкал между ног Сюэляна. Кое-каг атсмеяфшысь, врач абъяснил поцыенту, што он далбайоп и хуй иму атрезали понопрасну. Сюэлян узнал тагжэ, што ацкая апирацыя была ничем иным, каг гатичной шуткой медикоф и што нехуй 1 апреля в бальницу хадить и хуем трясти.

Потресенный нопрасной утратой жызненно важново оргона, Сюэлян Дуо ришыл нокозать каварных врочей черес суд. Вирдикты различных судебных учриждений свадились преимущественно к трем фразам: «Иди ты нахуй, кастрат припизжэнный», «Врочи жгут!» и «Нехуй было иблом щолкать». Таг прадалжалось деветь долгих лет, аднако на днях спровидливость восторжэствавала и суд постоновил, штобы врочи-атмароски выплотили патирпефшэму Сюэляну кампинсацыю в розмере 60 тыщ енотоф. Получив баблос, нещасный кетаец, ачивидно, съебетсо в длительный запой, аплакивая патерянный хуй и надеясь в следующей жызни вновь абристи утраченное.

в поисках утраченново хуя