“Эт песдетц! Такова есчо не было!”, “Ибануццо! Убил сибя парашутом!” – примерно с такиме загалофкаме вышли сиводня главные бретанцкие гозеты. И действительно, уважаемые четатели навастной ленты Удавкома, такова занятнова суицыда я штота ниприпомню. Дастойный прицтавитель Великобретании исхитрился угандошыть себя таким диковинным спосабом, што прочим патынцыальным самаубийтсам астаёцца лижь в бессильной зависти рвать у себя лабковые воласы, паражаясь фантазии 27-и летнево быфшэво жытеля Лондона.

Итаг, как ужэ гаварилось вышэ, некий жытель Лондона ришыл свести счёты с жызньйу. И нет штобы напремер проста хлебнуть пол-бутылочки крысинова ядеку, иле там напремер аткрыть газовые канфорачки и лечь спать, - так нет жэ блять. Па ево мненею это было бы очень просто и являлось бы натуральным мракобесием. “Нет уж блять! Я хачу уйти из жызни феерично!” – ва всеуслышаньйэ шопотом зоевил маладой затейник и записалсо на курсы парашутнова спорта для навичков.

И вот, акончев 7-и часавой курс и зоплатив за это 175 фунтов стерляди, наш любитель суицыда был наканецто дапущен к сваему первому прышку. Аблегчифшысь на дарошку, группа парашутистов резво загрузилась в пепелац и, весело затрещав пропеллером, летающая кароста взмыла в небо. Кагда самалёт вышэл на должнуйу высоту, инструктор распахнул дверь кукурзнека, приветлево приглашая курсантов пад действеем силы тяжысти прагуляцца к матушке-Земле, а кое-каво из них впервые в жызни абасрацца под облаками.

Гирой нашэй истореи тожэ выпрыгнул вместе са всеми и начел свой гиройскей палиот, каторый, как мы с ваме ужэ знаем, типерь вашол в исторею. Кагда ево парашут афтаматически аткрылсо, наш пралетарий сарвал с галавы шлем, ф катором нахадилось радео, придназначенное для таво, штобы знать какими словаме тебя абкладывает инструктор. После таво, как шлем был выброшэн нахуй, наш гирой дастал садовый секатор и, как песдатый летаюсчий самурай, пирирезал им сваи парашутные стропы. После этова, с громким криком “Первый нах!!!”, долбойоб вашол в неукротимый штопор и панёсся к земле. Чирез нескалько мгнавений тушка камикадзэ достигла взлётной паласы, где и привратилась в висёлуйу цветнуйу мазаику, радостно украсифшуйу унылуйу, серуйу бетонку.

Прибыфшая на место отжыга палицэя, каторая асматрела цветнуйу лужыцу и садовый секатор, смагла толька прабарматать в полном ахуении: “Хуяссе?!” и задать нескалько вапросов инструктору Джэйсану Томпсану. Тот в свайу очиредь зоевил, што маладой чилавек пиред прыжком выгледел савиршэнно нармально и садовова секатора в ево руках не было. “Стало быть он ево гдето прятал! Йобаный садовнек!” – вынесла свой вирдикт палицэя и вызвала брегаду уборщиц с тряпками и вёдрами, дабы те магли придать взлётной паласе должный вид и чистату.

Тело нещастново долбойоба было собрано в гатичный мусорный пакетек, а арудее самаубийцва – секатор, доблестные копы прехватили с сабой, намереваясь вдуть ево какому-небуть каликцыанеру-некрофилу за нехуйовые деньги.

Арегенал пра литаюсчева садовнека здесь