Призабавнейшая исторея преключилась на паследнем астрафке миравова далбаебизма т.е в англеи.
Ночалось фсио с таво, что адин падонак-жулек спиздил лошадку и тилежку, каторая ана, собственна, возила. Лошадке в принцепе было похую кто ею упровляет в нитрезвом састоянии, ана стояла и мирна жрала использованые призервативы, брошенные какими-то заботливыми бабужкоми и дедужкоми – как паследний астравной падонак запрыгнув на тилежку скозал лошадке включать съебатор в каличистве адной лошадиной силы.
Лошадко аказалось паслушнай и медлина пабрила па улецам горадка. Ана низаметила, что за ней плитецца ахуеный минтавской хвост в каличестве дисятка машин, трех виласипедов, аднаво вирталета с Рэмбо на борту и парочки ахуефших миратворцев из грузеи, каторые ваще вышли пеффка папить.
Праблема паимки асложнялось тем, что па «зиленым» законам заприщаеццо пугать жывотных, в асобиности мирных лошадок, паэтаму ани пачтена диржались на растоянеи от жулека и ждали када он накатаеццо и сдасццо влостям.
Хуйбытам! Жулек ахуена и нахаляву прокатилсе на лошадке с завидев йожега, арущего на праезжей части: “лошааадкккооо!» в ужасе включил запасной съебатор и сам ускокал ф какой-та пириулок. Менты да сих пор в ахуе рыщут па гораду, а асоба пугливые впали в дипресию.

а здесь пиздеж