«Аааа, блиа!!! Кокореко нахуй!!!», - изавсех сваих куриных мыслей пыталсо риабилитироваца в узкех пёздачках глаз хозяина петушог. – «Ни греппую йа! У миня и справко есть!».
«Оллах блять окбар!», - получилось па-кергизске.
Эброгим сблевал носвай и присел в глубоком ахуе прямо в помёт.

Так ниабычно начилась, дорогие фтыкатели, исторея, случившайася на этот раз в гораде жжОш, что на кергизчине. Новасть с картинкаме пра пугаюсчех влюблённые парочки гаварясчих мидведей, уважаемые камрады, распространяеца едва ли не со скорастью деарейнава залпа, однако гаварясчие пташке, за исключением пожалуй папугайеф, случай согласитесь неардинарный. Спецкорр ресурса удафком при помащи каллеги из б/п гатичнаго рисурса фергонару попыталсо разобраца в феномене.

«Какова сцуко хуя вам надобна здеся?», - па-кергизске радушно встретил ньюсхантеров хозяен. По лихо закинутой на затылак пелотке типа будёнавка и растянувшейся ат уха да втарова уха татуеровке «Усамо и Алькаеда – едины!» было понятно, что до нашева бая Иоанн-креститель не дошёл и «наш паравоз вперёд летит, в камуне астановка» (прим. афтара).
«Шавермы нет, бозбашу полпорцеи, чай из ромашки…», - скороговоркай прапесдел как оказалось Эбрагим.
«Нахуй-нахуй, к терапефту!», - дружно ответили ему журнолисты. – «Все в молельню!».

«Несколька месятцев назад», - открывая дверь курятнека, начал свой россказ абрек, - «один местный шоман посоветвал мне лечить враждённае тугоухие шышкаме и куриным бульйоном. Но паскольку шышке очень плоха растут на осфальте мне прешлось сделать выбор.»
«Вот и он кстате! У бля, чо скалешься, сцуко?», - прорычал Эброгим и пару раз песданул петуху ногайкой по каленкам.
«Кро…. ко…», извиняющимся хрипом праизнёс нисастаявшыйся бульйон.
«Ээээ..раньшы он был личным песдохронителем Босаева», прадолжил Эброгим, - «этим молчаливым бесжалостным убийцей. Преходилось долго отучивать ево носить бороду, ставить жыдкийе фугасы и нескалька раз показывать ему что нужно делать с куриными пелотками. Петнадцоть штук загрыз сволатчь прежде, чем драчило научился пресовывать. Хотел уже его ебануть насмерть и в плов.»
«Оллах!», - тихо праизнёс петух.
«Хуясе!», - в голос ахуели гости.
«У него щас намаз», - промолвил Эброгим, - «пойдемте лучше в дом, наебнём сушег.»

В доме царил полумрак и пахло мышаме. Вдруг из смежнова хлева появилась сгорбленная фегура матери Эбрагима, волочащая на наплечном ремне телефон ТАП, модернизированный б/п в 1943 году.
«Эээ… мамо, стидаствуй!», - сказал Эброгим.
«Опять вотку хуярить друзей привёл?», - сокрушённо выругалась замшелость.
«Эээ…. нееет, Мохаммеда приехали послушать!», - ответил сын.
«Хуй вам в рот, не продам!», - старуха сделала устрошающий песдетц ногаме и чуть не йобнувшесь наземь пустила громкава шептуна.
«Да нам похуй, только запишем щас для четателей и съебнём..», - сказале репортёры и на том счастливо свалили по домам.

Кстате Эброгим потом чуть не продал зверушко за 500 пендобаксоф заезжему шорманщеку, за что был немедленно атпизжен мамой. А теперь на все предложения посылает всех нахуй и весело молица наотмашь.
ЖжОшевцы однако избрале петушга муллой, выучиле слово «Оллах!» и регулярно посещают курятнег с целью пафтыкать в чудо и по вазможнасти спиздить горстку-две овса или ещё чего нештячнаво.
Вот такой апокалипсис бля, а Эброгиму похуй, он правоверный хуле.



Репорт здесь http://vokruginfo.ru/news/news17934.html
         Молитва петушга тут http://news.ferghana.ru/archive/petux.mp3