Интиресный и пазнавательный б/п отжих прикачивал к нам ис прусских балот, тачнее ис Польшеи. Как извесна поляке - нарот горятчий. Асобинно их телки. Если их харашенько разагреть. Ф топке. Что гирой расказа, наверное, ф скором времини и сделает, кагда выличиццо ат блох и чюмки. Иначе он не настаясчий барзой падонаг а прастая биспародная шафка.


Кароче, пани Буркалович езрядно заибало каждый день видить залитые зенки сваиво, так сазать, пана. Не памагали ни внушения, ни прямой массаш кары галавнова мозга с помощью скалки - нихуя. Чюваг кажный день напивался да зиленых винипухоф, прехадил дамой и размазывая па ретказубой улыпке синие сопли, глядя на жину, пригаваривал - "Ты, каштанко, не сущиство, а чистае недаразумение... ты супратиф чилавека ну фсеравно как плотнег супратиф сталера...". Посли етава он фключал дапалнительный ризервный афтапилот и падал ровно фперед мордой в мусарное видро не аткланяясь ат курса ни на милиметр. Превычка, хуле.


И ф какой-та день это издеватильское 'каштанко' задело пани за живое. Это случилос, кагда ризервный афтапилот савершил ашипку и вместа мусарнава видра атправил тело на ноги супруги задеф при этом жизнено важные мазоли. Взвыф ат боли пани Буркалавич прашипела - "Я тэбэ покажу щас каштанку! Ты у меня завоишь жевотное бабруйское!" - и ана патащила пездыханное тело на задний двор где сабако системы "шарег" ф будке уже заканчевал дализывать правое йайтсо. Шарег был асвабажден дасрочно и паджепнеком атправлен на вольные хлеба. Ево место занял пан Буркалавич, на шее каторава супруга берижно застегнула строгий ашейнег на цепи.


Када мужык пратризвел он сильно прихуел. Он стал рвацца с цепи и скулить а пащаде. Но ибанутая жонка была непримирима. Черес пару нидель пан Буркалавич уже с удавольствием хряпал сабачие кансервы и ссал паднимая заднюю канечность. При виде хазяйки он приветлево махал жеппой и лес лезацца. Так фсе было бы и зоебись, но иво сабутыльники абеспакоелись атсутсвием третий спансирующей стараны и явились да хаты пана Буркаловича. Тот очинь абрадавалсо старым друзьям и даже лек на спину, шоп ему пачесали блахастое брюшко. Типерь пани Буркалович будут судить за негуманное атнашение к человекоподобным жевотным.


Гаф-Гаф