Извесный по любимым францусским фильмам-абассакам актер Пьеро Решар прилетел к сваим расийским каллегам в город Тамбофф, штобы сняцца в роли учителя.
Ахуевший ат таково каленкора наш кариспондент (сопствинный), Маша С., задала ему несколька вапрософ.

- Парли ву франсе, буга-га?

- Ась? Хуй изо рта вынь, дурища. Праизношение такое, как бутто пиздой шпрехаешь. Ни хуищща ни панимаю.

- Пашел нахуй, я инъяз, блять, закончила.

- Што тибе, шалава?

- Щас допиздишься, уебок в полуботинке. Дело у миня, вапросы надо задать, а ты штоп ответил.

- Ганарар?

- Хуй тибе, а не ганарар. Ты думай башкой-то. Паблик рилэйшен и прочий прамоушин на халяву, к нам ф Тамбов, чай не ф турне прибыл, а?

- Ганарар и ниибет. А то и рта хуй аткрою.

- Ну ты и гандон. Пагади, щас с ридактором сагласую.

Пауза.
- Лана, ридактор сказал у ниво вексель Инкомбанка остался, на лимон баксофф. Хватит тибе лимона, уебище?

Великий октер мерско хихикнул, и закивал гривастой седой головенкой.

- Тада паехали. Пачиму на заре Вашей ниибической  карьеры Вас ни приняли на драматичиские курсы?

- Хули, на камиссии сказали, што страшен я, как смертный грех. Глумились, суки. Да и похуй. Щас иду па улице у вас в Расее, люди мне радуюцца, кричат, - Сматри, сматри – кажись этот придурок, как иво… наш любимый октер идет. Обнимаюцца, в баньку приглашают.

Внизапно наш сопствиный кариспондент понил, што ее визави спит.
-Але, гараж! – ризонно позвала она.

- Хр-рр-р. Ахтунк!-висгливо фскрикнуф, Пьер Решар папытался йобнуть нашево кариспандента нагой. – А, это ты, пелотка, - успакоился знаменитый октер. – Пользуются, подонки, понимаешь, асобенно Дипардье с Дилоном. – Аб чем трем?

- Как Вы паддерживаете сваю форму? У Вас веть новая жына – фотомадель.

- Ну, па утрам я фсекда пытаюсь тихонько съебаццо исдому. Зря я жынился, наверно. Винищо типерь пошти не пью, дрочить перистал. Йобаное реноме, довыебывался, как говорицца.

- Как Вы познакомились с женой, ее кажись О*Селлой звать?

- Да, блять, шансов у меня поначалу, мало было. Хули, я седой уже, не бреюсь полгода, со стояком траблы.  Васьмой дисяток, не хуй собачий.
Наступил я на нее на пляже сослепу. Не скрою, по ебачу схлопотал, канешно. Я гаварю я Пьер Ришар, фигура ниибацца в миравом кино. Мда-а.
Но патом ничево, узнала возраст, палистала чекавую книшку, лобик паморщила минутку, сматрю – опа, а мы уже в мэрии.


- Гаварят, Вы в ссоре с Жираром Дипардье из-за каких-та куриц?

-Да пашол он нахуй. Мы ищо с фильма «Папаши» не в ладах. У невож винодельня своя, нажрется и давай ретраспиктиву в лицах разыгрывать. Алкаш, хули с нево взять. Зря я ево на фторостепенные роли к сибе приглашал, мудака.

- Аднажды Вы сказали, што хотели бы взять сибе лицо Делона или ДиКаприо. Нахуя?

- Йоптвою, я апкурился на съемках фильма о Че Геваре, и миня жоско пробило на шугняк. Сматрела «Бес лица»? Бля-я-я. Эти йобаные журналюги фсе наравят исвратить. В писду этово пидора Делона, а ДиКаприо, я слыхал, утанул нидавно, а пакойниках нельзя плохо.

- Все, хорош, адин хуй ридактор палавину выкинет, а астальное сам придумает. Свободен, лицедей хуев.

- А ганарар кагда?

- Ты дурак. Сказали тибе – завтра, значит – завтра, буггага.


http://www.pravda.ru/printed.html?news_id=21056