Миравой тираризм распрастиор сваи шчупальцы визде. Фсе в ужосе. Нихуя никто не знает, чо делать. Вот и сиводня нихуя никто ни знал чо делать, кагда абнаружыл падазрительную каробачку на Йерослафском шассе г. Масквы. Вот если б раньше, к примеру, при камунизме ищо, я бы нашол каробачку, то беспесды бы падумал, што там чо-то есть, нопример, тиливизар «Шылялись» или халадильник «Минсг» или, на крайняк, виласипет «Уралетс», вопщем пазетиф какой-небуть. А щас, блять, любая каропка, даже красиво упокованая, внушает страх и песдец. Асобинна, йесли аттуда тарчат правадки какие-небуть или кнопачки. Или, блять, жеппа чья-небуть. Или писька.

Писька тарчащая из каропки, вапще канешно праизводит двойственное фпичатление. Йесли бабы видуцца, то мужыки сразу ф страхе сйобываюца. (Вот, блять, некатарые, асобинна какой-небуть пеарклуп, может залупицца, што типа, нихуя это не новасть, а опять ачиридной песдеж, паэтаму про письки писать не буду. Придецца саблюдать законы жанра и писать про то, чо было на самом деле).

Вот, кароче, шол прахожый, фпалне абычный. Йебло чем-то азабочено, дипламатег пад мышкой, сгорбленный весь, ачочки аблезлые, петжачог дишовенький, ну кароче, в Маскве дахуя таких. И тут, хуяк, кароче – видит ящег лежыт картонный. С виду – абычный ящег, только бальшой очень и падазрительный. Мужык сначала хуй забить решил, а потом в нем толи гражданская сазнательность, толи ачько взыграло. «Пазваню-ка, я, блять, в мелицыю, пусть разбируцца нахуй, а то ищо йобнет нивзначяй». Пазванил. Тут сразу менты, взрыватехниги, просто далбайобы какие-то сабирацца стали. Апсушдение затеяли, типа как лутше: вывести за город и взарвать там,  йобнуть из вадаметной пушки в ящег на месте или просто абацать, штобы взрыфчатка пришла в негоднасть. Ачевидно, што самым прастым ришением было нащот пасцать, тем более, што начштабу приспичело. Но каким-то чюдом адин из сатруднегов ФСБ саабразил, што идею нащот пасцать паткинул какой-то наркаман, случайно затисафшыйся в ряды спецслушб. Хатя, пожалуй, то, чем абычно саабражают сатруднеги разных слушб трудно назвать чюдом.

А тут сабака рядышком прахадила. «О, блять, а давайте мы сабаку папросим. Пусть она в ящег заглянет, а если там чото есть, то пусть абасцыт». Фсем идея панравелась. Путем уговоров и угроз бедную сабачку заставили пасцать на каробачку. Ну и хуле вы думаете там оказалось?

Там сидел мусар и изабражал из сибя взрыфчатку. То есть тикал и гаварил «ПДЫЖЬ!», кагда кто-то прахадил мимо. Но кагда сабачка принялась ево абизврежывать, то ему нихуя не панравелось. Да и каму панравелось?! Сидишь, блять, нихуя никаво не трогаешь, а тибе на фуражку сцут. Ниприятно, блять.

Арегинал тут