Хадил вчерась на работу устраивацца http://www.udaff.com/korzina/71892.html Стресс да сих пор ниатпустил, чуть шорох какой, или сасед за стенкой чем-нить грякнет, вздрагиваю, аглядываюсь пуглива. Ничиво удидвительнава, вам бы всю ночь камары чирнобыльские размером с кулаг Тайсана снились…

Вопщим нипашол никуда сиводня. Ришил дома пасидеть. Пивка папить, расслабиццо. Включил тиливизир, сматрю. А там какую-та пиридачу пра армею паказывают. И вспомнилась мне история адна, ищщо вавримина маей сапливой моладасти, какгда я ат армеи, как таракан ат макинаво тапка, па щщилям ныкался. Я ф то время в райцентре жил адном. Грезил рок-музыгой, атрастил сибе патлы как у Ингве Мальмстена, ну и сама сабой лавры Ингве в аццком владении гитары нидавали мне пакоя ищщо сильнее длины иво валос. Васнавном патаму, шта хаир мой в длину пириплюнул двух мальмстиноф, а вот с гитарой патижылее было.

Был у мине наставнег адин - Толян. Памима прочива, примечательно была то, што он в районном ваинкамате работал, а ваинкамат этат я па панятной причине избегал всячиски. Но тут што паделать? Хочишь-нихочишь, а если рок-звиздой стать задумалось, нада хадить учицца. Замаскируюсь бывала пад какова-нибуть витирана Великой Отечественной, штобы ни вазбуждадь своим грызлом смутныи тривоги у дижурнава, и – шмыг в кабинетег заветный.

А там мой гуру сидит, сцуко, ноге на стол, на котором журнальчеги рокынрольныя раскиданы, лапату к касетнику паткантачит, и давай хард рок квинтаме ибошить. Защитничег атечиства, блиа. Пасидим мы с ним вместе, пасматрю я на иво мастирство нидеццкое, а патом он гитару ф сторону, на часы глять, - уш послиабеденное время, и давай планы стратегические выстраивать - каг с работы патихничней свалить. Вылитый Кутузаф, толька с глазами у ниво фсе нармально – на мести оба.

Ну и каг та раз вместа ачириднова урока рассказываит мне Толян историю адну, каторая ваинкамат уж нескалька дней бударажид. Ну а я, каг извесная находка для шпиёна, фсё ришыл вам выложидь.

Карочи - районный ваенный камисареад. Камиссар - абрусевший грузин па
имене Зураб. Что такое сельский ваинкамат в срезе? Да абычный рабочий
каликтив. Причем каликтив смешаный. Тут тибе и талстапузые
гирои-защитнечги, щасливо атсидевшыися па теплым местам и ниспешно делающие сваю карьеру, и женцкая саставляющая, которую
можна ахарактеризавать одним словом - бабьё. Ниатъемлимай
частью жызнедеятельности любова подобнава каликтива являицца
разнава рода мышиная вазня, - падкаверные интрижке, сплетни и все ф
таком духе.

Ну и тут, ясное дело, ни бис этава. Краснай нитью ф жызни ваинкамата
протянулось пративастаяние главнава бухгалтера и ваинкома. Главбух -
бабищо бальзаковскава возраста и размеров, каг три Бальзака вместе
взятых, счиво-то Зураба нивзлюбила. То-ли тот ни придупредил ее
вовремя о проверяющей камисии из краивово центра, и та нашла вместо
книг с бугалтирской атчетностью падшифки "Касмаполитен", то-ли ище
чиво. Вобчем началась халодная война.

В ход с абеих сторон были пущены различные жалобы и даносы.
Сплетни о жонах и любовницах. Но видно, широкая русская душа, палучиф
такой мощный стимул, как насалидь ближниму, астановиться уже ниспасобна.

И вот, вадин из прикрасных солнечных дней, приходит Зураб на работу,
заходит ф свой любимый кабинед, лезит в ящег стола за "Playboy"-ем и
натыкаеццо там на слой земли. В душе Зураба фскипает майорское
нигадавание и он зовет к сибе уборщецу, - мол, Марь-Иванна, я, канешна
фсе понимаю, можно дескать, на пыль на падаконниках и грязныё стекла
глаза и закрыть, но чтобы свинство ат манкирования вами служепных
абязанностей дашло да такой, мол, степени...

Марь-Иванна, каг женчино абразованное, видя бизобразие, сразу
панимает, чта к чему, миняется влице и аседаит на стул. И даносит да
Зураба столь ачивидную любому младентцу и нипанятную камиссару истину:
зимля сия, ни чта иное, как папытко падарвать камиссарское здаровье с
помощью искусно навидённой чирнамагической вуду-порчи. И ясен пень, хто
эту пакость затеял, - ни иначе, как главбух.

Патомствиный атеист, член ВКП(б) в третьим пакалении, Зураб, чуствуит:
дело - табаг. Прислушиваиццо к внутренним осчусчениям, и с ужасом
начинаед панимать, чта карачун ни за гараме.

Но надо атдать воину должное, - Зураб решил бороццо за сваю жизь до
последниво. Нимедлина была аткомандировано служебное машинго Уазег в месную
церкафь, и ф саправаждении литинанта в ваинкамат прибыл сельский цвященниг, атец
Василий. С писанием, кадилом (а можед и кагдилом, гы-гы) и псаломщегом. Працессия, обильно брызгая свитой вадой направо-налево и праклиная врага рода чилавечискава, абашла районый камисареад. Земля была бережно собрана в тряпицу, и
отвезена на кладбище, где в присуцтвии фсех занитирисованных лиц была
захоронена.

Панятна, шта старина-Люцыфер после такова сакрушительнава
удара, так до конца и ни аправилсо, что жи стала с главбухом - историё
умалчиваид. Можед паралич иё разбил, а можит и как с гуся вода.