Начинающего мага Федора с ужасной силой потянуло на кладбище. Все равно какое, лишь бы кресты, оградки и тишина. Целую неделю он пытался сопротивляться этому нездоровому влечению, но потом махнул на все рукой, положил в один карман волшебный жезл, а в другой носовой платок и поплелся навстречу судьбе.

Федор шел и размышлял, что ему, собственно говоря, там делать: некромантия не была его специальностью, а мертвых он не любил, небезосновательно считая, что лежать в земле и разлагаться это малоэстетично, а допускать, чтобы черви заползали тебе в разные места и там извивались и вовсе развлечение для пидарасов. «Кремация, только кремация» - думал маг о конце своего жизненного пути.

Быстро темнело. Федор шел по безлюдному окраинному шоссе, по которому лишь изредка проносились машины. Вдруг впереди он увидел стоящую на обочине девушку, в красной мини-юбке, кислотно-зеленой маечке и ярко-малиновой помаде, выглядывающей из-под белобрысого парика.

«Блядюга» – подумал Федор без всяких эмоций.

Когда маг поравнялся с путаной, ее малиновые губы раскрылись и прогнусавили что-то вроде: «Молодой человек, у вас носового платочка, случайно, не найдется?», обдав при этом Федора густым ароматом чеснока. «Это пиздец!» – подумал маг отчаянно кашляя и вытирая слезы кулаками – «Моему деду в газовой камере в 42-м наверное было легче. Пиздатый способ предохранения придумала, сука, ни один трипак не возьмет! И нахуя ей платок?» Путана стояла, глядя на кашляющего Федора, у которого в это время от ее дыхания в муках погибал застарелый грибок в ботинках.

Федор хотел жить, поэтому, не переставая тереть глаза, достал из кармана платок и кинул его путане. Та шумно выдохнула в платок комок зеленых соплей и утерла лицо. После чего чмокнула Федора на прощанье, отчего его щеку свело судорогой и, положив магу в карман платок, спокойно пошла по обочине шоссе по направлению к городу. Не помня себя, Федор бросился в другую сторону.