Диспозиция.

Хуевая. Наша овощная база – большой ангар, метров сто в длину и метров тридцать в ширину. Внутри – ящики с овощами: в основном, картошка, немного помидоров и огурцов, плюс, капуста, репа и еще какая-то синяя хуйня. Есть еще ресепшн – письменный стол с бумажками, покосившиеся ножки которого утопают в рыхлой земле. Да, база стоит прямо на земле, и мы лежим на ней, слыша звуки выстрелов. Нас трое: бледный парень по имени Чуч, толстый негр, которого все зовут Боссом, и я – настоящий босс. Я здесь главный. Был, точнее, до тех пор, пока не приехали эти парни из ФБР и не начали без предупреждения стрелять. Но среди нас троих я по-прежнему главный. Хотя никто особо не обращает внимания на субординацию, не очень удобно только, что они обращаются ко мне «босс», и мы с Чучем обращаемся к Боссу «Босс». Потом они стали обращаться ко мне «да босс», но я уже не замечал, потому что мне было пофигу. Хоть бы они звали меня «доктор Член», я все равно бы откликался. У меня был автомат Калашникова и ящик патронов к нему, плюс, револьвер, типа Кольта. Я не разбираюсь в револьверах. Босс всегда носил с собой «вальтер», и у него тоже было много патронов. Не ящик, конечно, но много. Чуч экипировался лучше всех – у него откуда-то взялась армейская винтовка М-16 и старый, фашистский автомат с диском, ППШ по-моему. Дисков вокруг него уже валялось порядочно. Чуч стрелял из окна, временами высовываясь и громко матерясь для поддержания боевого духа. Босс шланговался около выбитой двери и тоже лениво постреливал. Я же засел напротив задней стены, которой уже не было. Прикинь, эти ебаные фэбээровцы взорвали нашу ебаную заднюю стену! С этого все и началось: сидим мы, значит, никого не трогаем, Чуч жует огурец, мы с Боссом пересчитываем ящики, вдруг – дыщ! – как ебнет, и дым со всех сторон. Босс орет «блядь!», я ору «ебтать!», Чуч огурцом подавился, вскакиваем все с ящиков, а дверь уже вышибают, какой-то еблан кричит: стоять всем, нахуй, это отряд по борьбе с овощными базами, все на пол! Босс проворнее всех оказался, вытащил сразу «вальтер» - он даже спал по-моему с ним в штанах – и этого урода – бах! Остальные, видимо, обосрались, обратно в дверь повыскакивали, а кто через стену залез, тоже морды убрали, орут: у них оружие! Еще бы мы без оружия на работу ходили! Правда, мы и сами не знали, что друг у друга полно пушек. На Босса посмотрели, тут Чуч свой ППШ вытаскивает. Босс такой – хуя, говорит, ты как знал! А я говорю: а я-то как знал! И достаю «калаш». И херачу из него в дымище, на удачу. А Боссу говорю: найди в пятом углу ящик с пометкой «овощи для сенаторов», там патроны должны быть. Ниггер этот ухмыльнулся и говорит: ща найду.
Вот так и сидим: стрельба, уши заложило уже нафик. Чуч у того, первого фэбээровца, гранату на поясе нашел, очень обрадовался, выдернул колечко из нее и швырнул в окно прямо к машинам, за которыми эти уёбки прятались. Так бахнуло, что взрывная волна и до нас дошла! И даже один бампер к нам прилетел. Крики доносятся: у них гранаты, бля, надо вертолеты вызывать! Нахуй, нахуй, думаю, не надо вертолеты. Хотя давайте, в принципе, и вертолеты, собьем их в жопу.

Экшн.

Тут Босс неожиданно говорит: ща на штурм пойдут. Чуч такой: это ты с чего взял? Босс: жопой чую. Чуч на него поглядел – жопа у тебя, гыт, большая, ей доверять можно. А вот ты скажи, они через дверь попрут или в окно полезут? А я добавляю: или в пролом ломанутся? Босс: а никто ни хуя не угадал – они во все три дыры разом поползут. Точнее уже ползут, суки! Тут мы видим – точно, ползут, щитами прикрываются. Я новый рожок сразу в «калаш» вставил, а Чуч – новый диск в автомат. Я его спрашиваю: где ты такой раритетный ствол-то раскопал? Ему наверное лет пийсят, он у дедов наших в руках по фрицам стрелял. В ответ: точно, раскопал – на огороде нашел у себя. Я же – Чуч говорит – раньше на огороде работал, картошку сажал. Утром сажаю, потом обедаю, потом сажаю, потом чай пью, потом сажаю, потом сплю. Поле в огороде было – тыщи две миль или даже больше, я за день его бегом не мог оббежать. Где-то за месяца за два засаживал его этой гребаной картошкой, потом еще пару месяцев окучивал, сорняки таскал, иногда даже и поливал, короче к сезону как раз она вырастала высокая, в два моих роста. Потом приезжал ко мне на поле грузовик из центра, и я до усрачки копал все поле и носил мешки в кузов. Водила многотонного грузовика сразу по приезду брал велосипед и укатывал обратно в центр, потому что знал, что управлюсь я не раньше пары месяцев. Через шыйсят дней он возвращался, привозил мне бутылку водки, садился в забитый картошкой грузовик и уезжал. А я выпивал водку, ложился спать. Просыпался, когда солнце опять вставало слева от сарая, это значило, что опять пора копать. Я копал всю мою жизнь, но потом посреди моего поля упал то ли метеорит, то ли корабль пришельцев, и меня забрали для опытов. Но я убежал от них, прямо из поезда выскочил! Долго слонялся, пока вот, на овощную базу не наткнулся. Тут мне работа и нашлась.
Ага, говорю, значит, это ты, Чуч, на нашу базу такое невезение принес! Чуч посмотрел на свои ноги и говорит: значит, я. А Босс тут от двери оторвался и тоже говорит: а вот и не он, это я принес. Я вапще самый невезучий чувак на этой базе. Чуч вот с поля сбежал, а я из тюрьмы. Мы ему: как так из тюрьмы? А он: вот так, сидел я в трудовой исправительной колонии номер одиннадцать сорок семь. Попал туда абсолютно справедливо: моего братца на бабки поставили, сказали, убьем, но мы сами их всех замочили, всех пятерых вдвоем положили, прикинь! И все ничего, но один умирающий подонок незаметно мне пакетик с кокаином в карман засунул, а на обратном пути нас менты остановили. Говорят: куда направляетесь? Мы: гуляем вообще, девок цепляем… Они: а документы где? Мы: дома оставили, ща сходим, принесем… Они: ну ка, а что у вас в карманах? Мы: ничего нету вообще, даже денег нет. Они: а че вон у толстого пакет с кокаином из кармана торчит? Я: где? Смотрю – точно, торчит. А у брата еще трава с собой была, так мы и загремели. А на зоне нам вапще не повезло, брата каждый день перли в задницу, а я убирал говно, потому что это была тюрьма для белых, и они устроили что-то типа игры в Ку-Клукс-Клан. И мы ничего не могли поделать, потому что кругом были одни белые, и никто не хотел нам помогать. Поэтому одним утром я убил своего брата, избавив его от страданий, а когда его тело выносили из корпуса, незаметно влез в черный мешок. Правда, я боялся, что меня по быстрому сожгут на заднем дворе, но, слава богам, увезли на пустырь и просто свалили в яму с промышленным дерьмом. Я выбрался из дерьма и пошел по пустырю, пока не увидел того мудака в шляпе, который – помните? – нас на работу принимал. Ну и устроился.
Пиздец, сказал я, а Чуч поглядел на меня с сожалением, - он тоже хотел сказать «пиздец», но опоздал, а говорить второй раз «пиздец» было глупо. Мы заметили, что выстрелы пока прекратились, видимо, эти хуевы снайперы пережидали чего-то. Или просто у них был перекур. А может они просто жрали. Ведь нельзя же много часов стрелять и ничего не жрать. У нас-то тут овощей дохуя, а у них ничего нет. Мне даже стало на секунду жалко этих борцов с правосудием. В конце-концов они просто делали свою работу. Я бы ни за что не пошел работать в ФБР.
И тут я заметил, что Чуч с Боссом смотрят оба на меня. И понял, что они ждут рассказа о том, какой же я неудачник. Что меня тоже трахали в зад толпы гомосеков, потом пиздили по морде стада ментов с резиновыми дубинками, а потом жестоко наебали в наперстки. Я даже судорожно задумался, что же в моей жизни такого неудачного… И как-то так смущенно говорю: ну не знаю, че-то у меня все так… Ну закончил институт по овощам. Ну практику прошел. Ну по распределению поехал. А начальник говорит: не хочешь на базе подработать? Ну, который в шляпе, ну вы помните… Ну и все… В принципе.
Чуч некоторое время молчал. И Босс молчал. Они оба молчали, ну и я молчал тоже, че мне было говорить, а потом этот ниггер и говорит: сука. Я даже спросить ничего не успел, а он ударил меня в лицо основанием своего «вальтера». Мой мозг на секунду моргнул, я перестал все воспринимать, а потом сообразил, что лежу на полу. Чуч уже побагровел, наверное, от злости, скрипнул зубами и принялся бить меня ногами. Он кричал: пидор, значит, все у тебя в порядке, да? Сзади маячил Босс, он немного поглядел на то, как я пытаюсь закрываться от ударов, а потом взял мой же «калаш» и навел на меня. Чуч замер, а из «калаша» раздался знакомый треск, и меня что-то накрыло.

Развитие действия.

Я открыл глаза почти сразу же. Честно говоря, я подумал, что Босс пошутил и пальнул из автомата по ящикам с овощами. Или просто промахнулся. Хотя очередью промахнуться трудно, особенно в упор. Но раз я открыл глаза, я справедливо предположил, что чертов ниггер просто пошутил. Тем более неожиданным было увидеть совсем рядом фэбээровца в бронежилете, который уверенно отстреливался, высовываясь из машины.
Я шарахнулся от него. Потом посмотрел на себя и убедился, что все не так, как раньше, потому что на мне тоже был броник, в руке пистолет типа «беретты», и весь я в камуфляже, как в фильмах про спецназ. Ебаный врот. Мудак, который стрелял, усунулся вниз, переждал пару очередей, выпалил не глядя из-за машины и посмотрел на меня. Потом сказал что-то, я ни хрена не понял, но на всякий случай кивнул.
Я стал фэбээровцем, блядь! Я высунулся из-за машины и увидел свою овощную базу без стены, разглядел облачки дыма, где засели Чуч с Боссом. Вот пидары, подумал я, когда понял, что они вроде бы убили меня. Что за хуйня происходит? Я приподнялся и посмотрел в зеркало заднего вида машины. Лицо мое, тока в шлемаке. Я пополз от машины к небольшому холмику, около которого уже лежали двое в черном, при этом два моих работника щедро взрыли всю землю вокруг меня. Вот сцуки, они ж не знают, что это я. Я пополз дальше, а справа группка мудаков попыталась пойти на штурм – впятером, с щитами из металла, они кое-как подобрались к базе, но один хрен все полегли. Однако, это дало мне возможность доползти до стены. Еще чуть-чуть, и я у окошка. Я незамеченным влез в окно и уставился на две спины, а точнее, на две шеи. Почему-то я смотрел на их шеи – одну коричневую, как шоколад, другую белую, как мертвец. Смотрел, смотрел, подошел ближе и ударил обоих в основание их шей. Чуч осел сразу, а Босс успел обернуться и посмотреть на меня, но потом тоже упал. Ну а че я мог сделать – они бы меня сразу застрелили бы, если б увидели; какая им разница, я же в камуфляже. Я и сам в лицо никому не глядел, когда стрелял. Когда они уже лежали на полу, я схватил автомат и продолжил отстреливаться – фэбээровцы не расслаблялись.
Первым очнулся Босс, этот чертов ниггер. Я думаю, он сильно удивился во-первых, тому, что исчо жив, во-вторых, тому, что один из их врагов вовсю стреляет по их врагам. Босс, сказал я. Да Босс? – переспросил Босс. Да, это я, ответил я. Не гони хуйню, я же тебя убил, попытался возразить Босс. Я сорвал шлем и посмотрел на него. На его коричневом лице явственно проступило удивление. Я сказал: произошла какая-то хуйня, и вот я здесь. Когда ты меня убил, я сразу очнулся там, среди них, у машины, как будто бы я – форменный фэбээровец. Вот, блин. Чуч тоже очнулся и сел на полу, явно понимая меньше Босса. Вообще наверное трудно понять, когда только что убитый тобою человек приходит из другого места и улыбается тебе. А я не мог не улыбнуться, увидев его тормозящее ебло. А хули вы меня замочили, вдруг спросил я. Босс нервно дернулся и посмотрел мне в глаза. Да, что-то нашло… он не хотел этого делать, я понял это по его взгляду, может даже ему было и жаль меня. Но подумать об этом я не успел, меня пронзила интересная мысль. Труп! Мой труп! Он остался? Я бросился к противоположной стене и там, за ящиком увидел собственное тело – все в кровище. Босс еще более виновато посмотрел на меня и увлеченно принялся стрелять. Я почему-то нискока не злился на него. Но мне вдруг захотелось провести небольшой эксперимент. Я поднял ствол «калаша» и коротко щелкнул в сторону Босса. Тот хрюкнул и шлепнулся на пол, из головы его потекла кровь. Чуч ошалело посмотрел на меня, потом очень сильно заорал. При этом у него были такие глаза, будто его мучает непреодолимый запор. Заткнись, Чуч, сказал ему я, сейчас Босс приползет к нам целенький, да еще и в новом камуфляже. По крайней мере, мне хотелось в это верить. И точно: вскоре от группы фэбээровцев отделился один и побежал к базе. Я успел сказать Чучу, чтоб не стрелял по нему, поэтому новый Босс успешно добежал до окна и шумно перевалился внутрь. Он упал на пол, как мешок говна и посмотрел на нас. Чуч смотрел-смотрел на него и захохотал. Он вобще был смешливый парень, этот Чуч. Босс тоже заулыбался, похоже, это мини бессмертие ему понравилось.
У меня в голове созрел план. Я сказал: чуваки, надо поубивать каждого из нас ровно столько раз, сколько там фэбээровцев. Тогда мы всех их убьем, ведь как только один из нас превращается в одного из них, он ползет сюда. Значит, их количество будет уменьшаться. Эти двое долго не смотрели на меня, видимо, переваривали то, что я сказал, а потом Чуч повернулся и сказал: бля, ты просто гений! Убей меня!
Я замочил его выстрелом в голову. И сразу подумал, что убивать надо мгновенно, чтоб никто не мучился, а то обидно так мучиться, если через пару секунд ты воскреснешь. Еще немного мы подождали, и вскоре Чуч стоял рядом с нами. Вот мы все и в камуфляже, довольно произнес Босс. Теперь твоя очередь, да Босс, сказал Чуч. И хуякнул по мне из автомата. Несколько пуль попали в живот, меня пронзила острейшая боль, и я успел подумать: блядь, гуманист хуев, нормально убить не может!
А потом очнулся в машине. Дорогу я уже знал, поэтому добрался без приключений. Плюс, успел посмотреть на окопы с фэбээровцами – их оставалось еще довольно много. Мы убивали друг друга еще около десяти раз, выстрелы стали слышны все реже, спецназовцы, почуяв неладное, почти не высовывались из-за машин. Очередь умирать была у Чуча, Босс пристрелил его, и повернулся к окну. В окне никого не было. То есть, вообще никого. Все машины стояли пустыми, «беретты» валялись без присмотра, на холмике никто не лежал. Мы высунули головы из окна, а потом встали в полный рост. Никто не стрелял. Мы всех замочили, да Босс, сказал Босс. Да похоже на то, отозвался я. Мы их сделали, радостно заорал Босс, хватая меня за грудки. Хули ты радуешься, спросил его я. Он посмотрел на меня, все еще сжимая мой воротник, и спросил: Чуч? Если мы всех замочили, где он очнется? В каком из фэбээровцев? Я ответил: ни в каком. Похоже, мы замочили его навсегда. Как так – навсегда; Босс сделал большие глаза. Ебать, мы все-таки убили его… Блядь, мы столько раз воскресали, и вдруг халява кончилась? Что за фигня?
Это не халява, это тела кончились, объяснил ему я. Надо было посчитать их и оставить себе по последнему. Вот сука, прошептал Босс и посмотрел на землю. Это несправедливо. Мы тоже должны умереть.
Я посмотрел на нашу базу. Собстно, базы уже не было: стены еле держались, изрешеченные пулями, ящики с овощами были разворочены, всюду воняло, к тому же внутри лежали многочисленные трупы Чуча, Босса и мои. Лица у всех трупов были нашими. Базы больше нет. А раз нет базы, незачем больше жить.
Давай я убью тебя, Босс, сказал я. Мне страшно, отозвался Босс. А в первый раз было не страшно, спросил я. А в первый раз я подумать об этом не успел, как-то жалобно сказал Босс. Мне тоже было страшно. Но я поднял «калаш», прицелился и нажал на спуск. Автомат сухо щелкнул. Патронов нет, опять прошептал зажмурившийся Босс. Я оглянулся в поисках рожка с патронами, но его не было. Множество рожков валялись рядом, но все были пустыми. Я взял ППШ Чуча, но и к нему не осталось патронов ни в одном диске. Пуст был и «вальтер» и М-16. Вот дерьмо, сопя от напряжения сказал Босс. У тебя же есть револьвер, да Босс? Я вспомнил о своем револьвере. Я достал его из ящика с помидорами, вытер от сока и семечек и открыл барабан. Там чуть поблескивали два патрона. Я улыбнулся: как раз для нас с тобой, Босс. Главное – не промахнуться. А ты приставь прямо к голове, к мозгу – и не промахнешься, посоветовал Босс. Я приставил ствол к его голове и нажал на спуск. Барабан провернулся на один. Я снова нажал – он опять провернулся. Хорошо было работать с вами, да Босс, неожиданно сказал Босс. Тут я нажал в третий раз, револьвер выстрелил, и кровь Босса брызнула на меня. Он сразу упал, голва его была разворочена. По крайней мере, быстро, подумал я. Интересно, мой чан так же покрошится? Я приставил ствол к своей голове, и подумал: а может не надо? Меня никто не обязывает… вокруг никого нет. Положу спокойно револьвер и пойду себе отсюда. Вот только куда я пойду? Ведь здесь кроме овощной базы ничего нет.
Я нажал на спуск.

После.

Мне было очень больно, глаза вроде бы успели заметить крошки черепа и мозги, отлетавшие от меня, и мысль была: я же должен сразу отключиться, сразу умереть! Но я все чувствовал, дикую, разрывающую боль в голове, ноги подкосились, и я упал. Как во сне я летел долго и потом понял, что лечу уже не на землю, а куда-то гораздо глубже, как будто в колодец. А потом из темноты вышел тот мужик в шляпе, подошел ко мне и стал зашивать мне череп. Я не мог пошевелить ни руками, ни ногами, но чувствовал, как он тыкает в меня тупой иглой, продевает странную нить в обломки черепа, ставит их на место. Кое-как собрав мою голову, он обмазал ее какой-то глиной и сказал мне: хочешь посмотреть, куда попали твои друзья? Я кивнул. И сразу ясно увидел, как Босс с еще каким-то ниггером идут по улице, их останавливают менты, что-то у них спрашивают, а потом отпускают и уезжают на машине. А Босс с ниггером просто уходят дальше по улице. Потом увидел Чуча. Чуч копал свой огород, и в огромном грузовике вместе с водилой к нему приехала женщина, наверное, мама. Они забрались в грузовик и уехали с поля, навсегда.
А ты куда хочешь, спросил меня мужик в шляпе.