Salaz
Бес 

  - Бес, я уже час копаю, запарился уже и вообще, оставь покурить, - проворчал Чёрный, когда вылез из могилы. - Твоя очередь.
  Бес затянулся, взял окурок под указательный палец и, оскалившись, прицелился им в Чёрного. Чёрный быстро протянул руку, выхватил окурок и тоже затянулся. Бес ухмыльнулся, пощипал свою острую бородку, благодаря которой он и получил своё прозвище, взял лопату и спрыгул в могилу.
  - Трус ты, Чёрный, всегда боишься, - сказал Бес налегая на лопату. - А ведь в этой могиле вовсе не фуфло типа рыжей цепки! Ты такое в жизни не видел и больше не увидешь!
  - Откуда ты это знаешь? - как всегда спросил Чёрный и как всегда ответом была лишь ухмылка Беса - он никогда не ошибался.
  Всё, что мы нашли в могилах мы нашли только благодаря ему. Мёртвым - царствие небесное, а живым ещё пригодится - таким был девиз Беса.
  - Давай монтировку, - прервал размышления Чёрного Бес. - И кончай тормозить!
  Получив нужный предмет Бес принялся за дело.
  - Странно, - после нескольких попыток взломать крышку гроба сказал он.
  - Что такое? - спросил Чёрный.
  - Гроб даже не прогнил, - ответил Бес. - Первый раз такое вижу. Да ещё в такой древней могиле.
  Он продолжил ломать с удвоенной энергией, но уже с помощью своих каблуков.
  - Поддаётся, - улыбнулся он.
  И вместе с треском ломающихся досок послышался другой звук: массивное каменное надгробие покосилось и, подняв тучу пыли в прохладный ночной воздух, рухнуло в могилу, не оставляя Бесу ни единого шанса на спасение.

  Очнувшись, Бес резко сел и глубоко вдохнул воздух ртом, словно ныряльщик, долгое время находившийся под водой. Некоторое время он жадно глотал воздух и никак не мог отдышаться. Постепенно он пришёл в себя и начал вспоминать, как он стоял на дне могилы, как на него упала тень, как он инстинктивно закрыл голову руками и всё. Он очнулся здесь. Где? Бес осмотрелся. Вокруг него распростёрлась чёрная равнина и везде, куда бы он не посмотрел, стояли надгробия, а над ним, заполнив собой всё небо, висела красная, как кровь, туча. И вдруг резко, как удар молотка по крышке гроба, пришла боль. Больно было стоять и он сел, больно было сидеть и он снова встал: землю покрывали острые, как битое стекло и чёрные, как обсидиан камни. И тогда он побежал. Подбежав к первому попавшемуся надгробию Бес сел него, поджал свои израненые ноги и, впервые в жизни, заплакал.
  Постепенно боль отступила, раны уже не кровоточили, но снова вставать на эти проклятые камни не хотелось. Сколько времени уже прошло - час, день, неделя - Бес не знал. День здесь не приходил на смену ночи и вообще такого понятия как "день" и "ночь" здесь не было: свет исходил от огромной красной тучи, которая ни капли не изменялась, словно была нарисована на небе. Он был здесь совсем один, словно в космической пустоте, вне времени, вне пространства - только он, сидя на надгробном камне посреди вселенской тьмы. Но любому животному нужна еда и голод напомнил об этом Бесу. Нестерпимые голод и жажда заставили его, превозмогая боль, снова встать на острые камни и идти в надежде найти хоть что-нибудь сьедобное в этой безжизненной пустыне.
  Очевидно так чувствует себя человек, которому залили в горло расплавленное олово: от нестерпимого голода у Беса внутри всё горело, словно в желудочной кислоте переваривались все органы. Бес подошёл к деревянному кресту и попробовал откусить от него кусок, но у него ничего не получилось и тогда Бес в бессильной злобе ударил по нему ногой. Крест сломался и упал на камни, Бес поднял его и с размаху ударил о землю, потом ещё раз, и ещё, и ещё, пока от креста не осталась только короткая палка. Тяжело дыша Бес упал на колени не выпуская из рук обломок креста и вдруг его осенило. Он вскочил, подбежал к могиле, крест над которой он только что разбил в щепки и начал остервенело отбрасывать с неё камни сначало палкой, а потом и руками. Добравшись до гроба, Бес сломал крышку, трясушимися и кровоточащими руками он содрал ветхие лохмотья с трупа и принялся жрать гнилое мясо.

  - И да простит тебя Господь, - закончил речь Чёрный со стаканом водки в руке. - Пусть земля тебе будет пухом.
  - Царствие небесное, - наперебой заговорили остальные немногочисленные друзья Беса и выпили за упокой его души.