Пол года у него ушло на сбор необходимой информации и на составление подробного плана действий. Но Лёха был человеком серьёзным и обстоятельным - считал что лучше заранее тщательно запрячь и прокатиться без всяких происшествий, чем потом разбираться со всякими косяками.
И вот настал день Х. Нужно было действовать или напрочь отказаться от задуманного. О важности предстоящего дела, можно было судить хотя бы по тому, что Лёха вот уже два дня совсем не спал и практически не дрочил. Сумка была собрана ещё с вечера, Лёха взял её и отправился в универ. Прибыл как всегда за 15 минут до начала первой пары. Обычно за это время он успевал повторить лекции, подправить отчёты по лабам, но сегодня ничего делать не хотелось – он с нетерпением ждал вечера. Ближе к началу пары стала подтягиваться остальная группа. Сначала, как всегда, пришли девчонки: Света с Наташей и Мариной, потом Аня, Яна… Лёха лишь вяло говорил «Привет». Потом стали подходить парни. Некоторые протягивали руки, которые Лёха рассеяно жал своей потной ладошкой. Другие говорили «Здорово очкан», но Лёха не обращал на это внимания, ибо за пять лет привык. Когда до начала пары оставалось всего-ничего до обострившегося лёхиного слуха
донёсся лёгкий перестук каблучков. Сердце его забилось быстрее, хуй встал, Лёха невидящим взглядом уставился в тетрадь. Мысленным взором он уже видел их во всех подробностях, и даже в замедленной съемке. Видел как задорно подпрыгивают Юлины упругие грудки и как величественно колышется Татьянин бюст. Видел как переливаются под тонкой тканью их упругие попки. И вот они вошли в аудиторию. Лёха вспотел и несмотря на титанические усилия воли его левая рука все-таки сжала окаменевший член. Они были как всегда неотразимы.
Юля в сапожках на каблучках, в чёрных колготках и коротенькой джинсовой юбочке, которые подчёркивали стройность и грацию её ножек и упругой спортивной попки. Из под обтягивающей кофточки игриво выглядывал пупочек, и проступали остренькие сосочки на вершинах упругих аккуратных грудок. Татьяна гораздо костлявее Юли и немного повыше. Её лицо с большим хрящеватым носом и грустными лошадиными глазами редко озаряла улыбка, а уж когда озаряла, все могли любоваться немного кривоватыми жёлтыми зубами. Сегодня она одела чёрные брючки в белую полоску и такой же пиджачок и белую блузку. В общем, Татьяну можно было бы смело причислить к разряду чудовищ если бы не её грудь. Лёха так и мог решить пятого или четвёртого размера, но так или иначе выглядела эта грудь потрясающе. Татьяна всегда одевает лифчик поэтому Лёха не мог точно судить о сосках. Они представлялись ему чуть ли не с мизинец толщиной, окружёнными большими тёмно коричневыми пятнами. Про Татьяну ходили слухи, что она девственница и Лёха почему-то им верил. Это, кстати и послужило одной из причин почему Лёха наметил Татьяну первой жертвой.
Как же медленно течёт время, когда приходиться ждать. Лёха старался реже глядеть на часы, но когда всё же, не сдержавшись, бросал взгляд на стрелки, оказывалось, что они сдвинулись всего лишь на пять минут. Но потом он немного успокоился начав думать о том какой сладкой будет месть. Да да именно месть. Таню и Юлю Лёха любил и ненавидел. На них он желал выместить всю злость и обиду скопившуюся за долгие годы. За «очкана», за «ботаника», за «урода прыщавого», за удары, как бы невзначай во время баскетбола на физре. За то что он готов был по первому же слову сделать всё что угодно, когда Татьяна, наклонившись над его партой, позволяла секунду другую созерцать распирающие одежду груди, хотя не раз клялся послать её ко всем чертям с всеми её просьбами вместе. За то, что девчонки проходили мимо него как мимо предмета мебели. За то что он не смог взять Юлю за задницу и прижаться к ней стячим членом, когда один единственный раз набрался смелости и пригласил её на медленный танец на дискотеке. «Как же я тебя порву»- с наслажденьем думал Лёха, «никто даже не услышит твоих криков, кроме меня». Он уже видел как он порет Татьяну, сдавив в левой руке одну её грудь и кусая за сосок вторую. «Да я присосусь к ней, потом буду кусать сосок, кусать сильно, чтобы пошла кровь». Он видел много крови. Кровь на своём лице, кровь на её грудях, кровь текущую из её пизды и кровь капающую с его члена, когда он будет его вынимать и снова грубо и с силой засаживать. Вот капля крови падает на снег. Белые снежинки вокруг сразу начинают краснеть, пропитываться, сначала бледно, потом всё ярче. А капля уже прожигает себе путь вниз….
Но тут с улицы раздался визг автомобильной сигнализации и Лёхины мечты оборвались. Он со злостью выдавил прыщ на виске и принялся, поверх очков, разглядывать гной, поднеся палец поближе к подслеповато прищуренным глазам…