Иногда очень здорово отдохнуть от веселья, в большинстве случаев сопряженного с уничтожением своего здоровья и, вдобавок ко всему прочему, еще и подрывом имиджа. Где-то в районе одиннадцати не спеша встал, заварил чайку и, словно истинный джентльмен, развалившись с сигаретой в зубах в кресле у открытого окна, открыл раздел газеты, посвященный обзору последних новостей британского футбола. На улице было пасмурно, и без остановки лил дождь, вследствие чего в комнате было до неприличия свежо.
Выйдя 40 минут спустя на улицу, убрал приготовленный зонт обратно в сумку, так как осадков больше не наблюдалось, а из-за психоделически-темных облаков, нависавших в опасной близости над городом, показалось ослепительное солнце.
Глянув перед выходом на social programme (1) студентов нашей школы, прочитал, что в повестке сегодняшнего дня значился бесплатный джазовый концерт. В перерыве занятия Майкл, являвшийся поклонником этого стиля, сказал, что собирается туда вечером. Луис также вписался составить нам компанию, и мы договорились встретиться в 8 у турникетов. Остальным студентам это было либо неинтересно, либо же тормозом для них послужил тот факт, что паб, в котором должен был состояться концерт, находился в известном районе под названием Брикстон, имеющем репутацию криминального нигерского гетто. Обрывки воспоминаний прочитанной где-то информации о том, что там, вместо того, чтобы арестовывать, полиция уполномочена лишь делать устные замечание курильщикам марихуаны, навевали мысли о веселеньком вечере.



На занятии разговаривали о кино, и Кирэн, обратив внимание на мою футболку, объяснил значение термина «Trainspotting». В российском прокате фильм этот известен под названием «На игле», однако значение английского слова совершенно иное. Trainspotting дословно переводится как «Глядя на проходящие мимо поезда». Безусловно, довольно удачно подобранная метафора. Однако, это весьма глупое, на первый взгляд, британское хобби, на самом деле, является вполне себе увлекательным занятием. Если расположиться поудобнее в темное время суток на лавочке в каком-нибудь скверике перед эстакадой и смотреть на грохочущие сверху поезда с сотнями горящих окон, сливающихся в одну линию пульсирующего света, то самые необычные мысли лезут в голову, и в этот момент поневоле начинаешь смотреть на жизнь со стороны, подмечая что-то, о чем никогда раньше не задумывался.
С удивлением узнал, что существует также и такое, совсем уж дикое занятие как Planespotting (2). Я же, с интересом слушая его объяснения, в конце добавил, что если носить эту футболку по вечерам, то в Сохо просто нет отбою от различных черных драг-диллеров и прочей нечисти.
Направляясь по ветке Виктория до конечной остановки, чуть не задохнулся в жуткой духоте вагона, несмотря на то, что все окна были открыты. К счастью немного помогала газета, которую я взял с сидения и использовал в качестве веера.
Встретил у турникетов Луиса и, встав поодаль от остальных студентов, мы принялись дожидаться Майкла. Он подъехал как раз в тот момент, когда представитель нашей школы повел всех на выход. Напротив станции находился небольшой магазинчик, одна из вывесок которого гласила "Бог создал траву, человек - выпивку. Кому ты веришь больше?".
Гид наш повел нас по узкому тротуару главной дороги.



Приходилось постоянно извиваться, дабы не тереться о груды валявшихся то тут то там полных мусора огромных черных пластиковых мешков. Рядом находился крытый рынок, вонь от которого стояла просто невыносимая.



Повсюду на асфальте валялись пустые банки и бутылки из-под пива вперемешку с битым стеклом, так что знак, предупреждающий, что за выброс мусора на тротуар полагается штраф, выглядел не больше чем чья-то неудачная плоская шутка.



Дома в этом районе были намного беднее, чем в центре, а знаменитый красный британский кирпич – потемневшим от копоти и, видимо, не имевшим ни малейшего представления о том, что представляет собой пескоструйная машина.





Незадолго до нужного нам поворота направо, в первый раз в Лондоне увидел футбольное граффити – на обшарпанной стене грязного здания было написано «Liverpool».
Наконец мы дошли до нашего паба, который представлял собой небольшое двухэтажное здание. Внутри все было отделано лакированным темным деревом, которое, вкупе со свисающими с потолка гигантскими люстрами, заделанными под старину, создавало неповторимую атмосферу безвременья традиционного английского кабака.





Взяв по пивку, стали думать, куда бы приземлиться. Почти все столики были заняты, на второй этаж подниматься не хотелось, так что мы, пройдя через заднюю дверь, разместились в небольшом летнем садике под открытым небом со столиками и пляжными зонтиками, огороженном со всех сторон двухметровым бетонным забором, обвитым виноградной лозой. К тому же там разрешалось курить, что, впрочем, никоим образом не волновало нон-смоукинг Луиса. Начавшаяся в Англии со 2 июля антиникотиновая кампания запрещала курение во всех публичных местах, включая и пабы, что для меня и Майкла было если и не дико, то уж как минимум необычно.
Подсчитав стоимость пива, поняли, что проще и дешевле купить на троих одну громадную трехлитровую пинту, нежели без конца бегать к барной стойке и выстаивать в очереди, чтобы приобрести традиционную. Незаметно скоротали время за разговором со студентами из Турции, и увидели, что музыканты начинают потихоньку заносить аппаратуру и готовиться к концерту.
Банда их состояла из 7 или 8 черных мужчин далеко за 40 с типичными джаз-лицами, которые показывают в тематических передачах по телевизору. Расположившись в углу справа от туалета, парни настроили гитары с дудками и начали играть, наполнив пространство кабака энергией и драйвом, характерным только для этого стиля музыки. Программа концерта процентов на 90 состояла из импровизации. Каждую следующую песню начинал новый музыкант, принимаясь наигрывать спонтанный мотив, идущий из глубин его души, а остальные постепенно подстраивались, превращая безумный коктейль из ритмов различных инструментов в единую абсолютно непредсказуемую мелодию. Все они играли с закрытыми глазами, а некоторые зрители даже подплясывали на импровизированном танцполе. Остальные же просто стояли и слушали композиции, покачиваясь в такт музыке. Особенно эффектно выглядели сольные номера посреди песни, когда почти все инструменты замолкали, а какой-нибудь саксофон или тромбон, заходился на фоне взбесившихся барабанов в истеричном соло. Концовки композиций также были очень впечатляющи - музыка достигала апофеоза эмоций с дико визжащими дудками и оглушительным звоном тарелок, чтобы через несколько секунд утонуть в шуме аплодисментов, свиста и залихватских воплей восторженной аудитории.
Во время небольшого антракта Майкл подошел к барабанщику и спросил:
- А как называется ваш бэнд?
- А хрен его знает!!! – ответил музыкант, вытирая пот со лба и беря принесенную ему кем-то пинту пива, - Мы об этом никогда не задумывались. Просто собираемся вечером и играем вместе каждый раз в новом составе.
Купив еще пива, вышли на улицу покурить. Люди толпами стояли прямо на проезжей части, разговаривали, смеялись, пили, создавая непрекращающийся ни на секунду гул, видимо, доставляющий массу неудобств обитателям расположенного всего в десяти метрах через дорогу жилого дома.
Внезапно до нас донесся характерный сладковатый запах травы.
- По-моему, они тут все курят в открытую. – сказал с улыбкой Майкл, поставив пустую пинту на асфальт.
- Почему бы и нет, - отреагировал я, - мне кажется, они неплохо проводят время.
К сожалению, дослушать до конца выступление нам не удалось, так как, опасаясь опоздать на последнюю электричку, мы двинули обратно к метро.
На подходе к давно уже закрывшемуся вонючему рынку всю дорогу не проронивший ни единого слова Майкл вдруг ни с того выдал:
- Кстати, а нет желания достать сейчас травы?
Мы с Луисом переглянулись. На занятиях у всех без исключения создалось впечатление, что наш польский приятель интеллигент до мозга костей, и тут тебе на.
- Мне кажется, - начал было я, - если мы вернемся обратно в паб, то можем не успеть на…
Однако закончить фразу мне было не суждено.
Воистину прав был тот, кто однажды сказал, что мысль материальна. От кирпичной стены, словно призрак в ночи, отделился черный силуэт, который, выйдя на свет, оказался стремного вида нигером в капюшоне. Низкий рост его с лихвой компенсировался наглостью, напористостью и вороватым блеском глаз человека, привыкшего, не раздумывая, брать все, что плохо лежит.
- Alright, mates! – издалека начал он – Where are you from (3)?
В шутку подумал, что с годами у данного субъекта выработались навыки профессионального сканирования людей, и в его видении мира мы шли с барабанами и транспарантами, размахивая над головами табличками на палках с надписями «ГЛУПЫЕ ТУРИСТЫ ИДУТ» или же «ЛЕГКАЯ НАЖИВА ЗДЕСЬ».
Как я и предполагал, разведя нас на разговор, он сразу же перешел к делу:
- Wanna buy some skank?
Луис попытался потянуть заинтересовавшегося Майкла за рукав, однако поляк лишь отмахнулся и обратился к негру:
- Все, что нам нужно – это немного марихуаны, просто пару сплифов, чтобы раскуриться у метро.
- Listen to me, my friend. I’ve got some go-o-o-od shit for you (4). Если вам это интересно, следуйте за мной.
Майкл посмотрел на меня, я в ответ пожал плечами. Луис же был от этой затеи явно не в восторге.
Коротышка повел нас за угол, попутно неся околесицу на тему истории Брикстона. Хотя какая может быть история у квартала, куда правительство оптом согнало всю паразитирующую нечисть? Поразмыслив, я пришел к выводу, что это сродни гордости российского пьяного быдла за свой ничем не примечательный богом забытый дистрикт…
- Мы почти пришли. – сказал, в очередной раз сворачивая за угол, наш экскурсовод.
Место, конечно, колоритное – узкий проем меж обшарпанных домов из серии «Уходящие вверх к окнам квартир, куда никогда не заглядывает солнце, ржавые пожарные лестницы, мешки мусора под ними и размеренный гул вентиляционных отверстий в стенах из вездесущего британского кирпича». Возможно, из подвального помещения слева днем выходят на улицу покурить повара в засаленных фартуках и официанты расположенной за углом тошниловки. Однако сейчас на парапете возле него сидят лишь четверо негров. Видно только их силуэты. При нашем появлении разговор их прекращается, и четыре пары глаз сверкают на нас в тусклом свете уличного фонаря.
Проводник подводит Майкла к мутной компании, начинается торг. Не пойму, толи мне смешно толи, как и Луису, хочется побыстрей убраться к метро. Однако дилемма эта провела у меня в голове совсем немного времени. По-крайней мере, гораздо меньше нежели мне бы того хотелось…
Все происходит настолько быстро, что я даже не успеваю должным образом среагировать:
Майкл отрицательно мотает головой, опреметчиво лезет в карман и достает оттуда портмоне. В следующий же миг ему бьют по рукам, сильно толкают в грудь, и кошелек шуршит по земле в нашу сторону. Проводник, словно собака за кроликом, согнувшись, бежит за ним, поднимает на ходу и идет на прорыв. Пытаюсь хоть как-то помешать, однако тварь оказывается настолько юркой, что мне не остается ничего, кроме как выбежать за ним из проема и лишь проследить взглядом за втопившим по ночной улице мошенником. За ним мчится Луис, однако в скорости бразилец негру проигрывает подчистую.
Разворачиваюсь и вижу, как Майкла щемят к стене четверо обезьян. Блять, я ж, по идее, должен щас сидеть в хостеле и выполнять домашнее задание!!! Медлить нельзя, иначе есть шанс впасть в ступор. Рву на себя стоящую рядом урну, однако тварь не поддается, зато из нее выкатываются пустые бутылки. Судорожно подбираю три, подбегаю к заварухе и, побоявшись угодить в зажавшегося Майкла, с размаху бью их об стену. Слышу, как сверху открывается окно, кто-то что-то кричит вниз. Влетаю в толпу, пытаюсь растолкать всех сразу, однако в следующий же миг вижу россыпь звезд, и мир в поле моего зрения сворачивается в удлиняющуюся то по вертикали то по горизонтали пульсирующую трубку. Падаю на землю, инстинктивно закрываю голову и пытаюсь встать. Кто-то бьет мне ногой в плечо. В голове с дикой скоростью на реверсе почему-то крутятся только три мысли «ГДЕ Ж ТЫ, ЛУИС?!!», «ПОЧЕМУ ЭТА БРАЗИЛЬСКАЯ РОЖА НЕ РОДИЛАСЬ В ФАВЕЛЛЕ?!!» и «НЕ ХОЧУ НОЖОМ В БОК!!!».
Смутно слышу чей-то стремный крик «POLICE ARE CO-O-OMING!!!» (5), а затем какое-то суматошное метание и удаляющийся топот ног.
Луис помогает мне встать, отряхивает нас с Майклом. У поляка из носа течет кровь.
- Не догнал. – бразилец явно расстроен, достает из рюкзака салфетки.
Нормально так, думаю, на джаз-концерт сходили.
Майкл вытирает кровь, некоторое время смотрит то на меня то на Луиса, а потом вдруг говорит:
- Oh, fuck it, mates!!! Все равно там было всего 15 фунтов!!!
- А кто кричал про копов? – спрашиваю я.
Луис засовывает салфетки в рюкзак, закидывает его на плечо:
- Ну, мне показалось, что это самое умное, что можно было сделать в данной ситуации.
Мы с Майклом переглядываемся, а затем, не сговариваясь, начинаем истерично ржать. Все мое тело трясет, но не от холода, поляк, обхватив руками живот, сгибается пополам, разгибается, бьет себя ладонями по ляжкам. Луис присоединяется к нам, а, когда все более-менее успокаиваются, напоминает, что метро закроется через 40 минут…
Подходя к станции, перешли на другую сторону дороги, так как прямо по курсу, эмоционально жестикулируя, ругались и били пивные бутылки молодые нигерши. Драться, в случае агрессии, с тетками было бы, по меньшей мере, необычно.
Купили в ближайшем магазине еще по пиву и, быстро пофоткавшись на фоне станции метро, довольные отправились по домам встречать новый день…

(1) – культурная программа (англ., прим. автора)
(2) – наблюдение за совершающими посадку либо взлет самолетами (англ., прим. автора)
(3) – Здарова, ребят. Вы откуда (англ., прим. автора)?
(4) – Послушай, друг. У меня есть для тебя хорошая дурь (англ., прим. автора).
(5) - МЕНТЫ (англ., прим. автора)!!!

To be continued…