Вова еще не успел проснулся, а плотная толпа уже вносила его в вагон метрополитена. Как всегда, среди пассажиров преобладали раскормленные тетки в длинных мятых кожаных плащах, и старушки с тележками и брезентовыми рюкзаками. Дежурный гопник, в спортивных штанах, спал обнявшись с бутылкой пива. Хотелось сесть, закрыть глаза и подумать о прекрасном. Вова обвел вагон безнадежным взглядом. Мест, как обычно, не оказалось. Он тяжело вздохнул, покорившись судьбе, и только его мысли приобрели плавный, отстраненный от действительности характер, как ровный гул движущегося поезда перекрыл пронзительный старушачий визг:
- Да шош ты, ирод, творишь-то?!!! Кричали из другого конца вагона. Вова сразу почувствовал, что стоящие там люди, в меру возможностей, отчаянно сдали назад. В проходе, возле межвагонной двери, бомж, с породистой седой бородой, интеллигентно срал на газету. Потом встал, натянул штаны, взял газету за край, и поволок на выход. Возле дверей бумага порвалась, и в результате часть содержимого размазалось по вагону, а часть уже на станции, на перроне. Бомж выбрался наружу сопровождаемый негодующими криками пассажиров, и благополучно растворился в гуще людей. По вагону поползло зловоние, тетки вокруг громко возмущались. Вова встал на цыпочки, посмотреть что там случилось, вытянул шею, и увидел аж шесь пустых мест. Желающих присесть туда - не наблюдалось.
- А воняет-то, везде одинаково - здраво рассудил он,-Что тут стоишь, что там сидишь... Вова с трудом протолкался к свободным местам, и сел. Еще недавно дремавшие там старухи, недовольно косились в его сторону, но обратно сесть уже не решались. На следующей станции народ, измученный смрадом, повалил на выход. Вид стремительно пустеющего вагона сразу привлек множество разномастных особей женского пола. Их объединял неопределенный возраст, избыточный вес, одышка и огромные хозяйственные сумки. Как только поток выходящих начал иссякать, они, толкаясь и цепляясь своими баулами, ринулись вовнутрь. Вова с интересом наблюдал, как меняется выражение их лиц. Тетка плюхалась на место с самодовольным видом, и только выпученные от натуги глаза начинали приобретать человеческое выражение, как вонь ударяла ей в нос. Самодовольство победителя, опередившего других, сменялось чувством досады незатейливо обматого человека. И тогда, осознав всю горечь поражения, женщина, злобно оглядываясь на Вову, спешно покидала вонючий вагон. Так продолжалось на каждой остановке, и Вова доехал до своей станции полный новых, поучительных ощущений.
Красавцем Володю назвать было трудно. Полуинтеллигентное лицо агронома, брюшко, неоскверненные рассческой волосы. Да и работа у него была незатейливая - он готовил фарш для пельменей.
И этим утром, как обычно облачившись в белый халат, он вошел в мясной цех. Возле чана с фаршем стоял начальник и нервно сучил ногами. Вова посмотрел на часы и понял, что снова опоздал.
- Так, Вальдемар,- неприятно прогундосил босс, - Задерживаемся значит?
Вова вздохнул и приготовился слушать. Начальник любил долго и нудно отчитывать своих подчинённых.
- А говном почему несёт? У нас тут между прочим не платный сортир, а Пищевое производство! И точно, к привычному запаху подгнившего фарша примешивался лёгкий, но явно ощутимый запах кала.
- Ну смотри, Володя, - прогундел начальник, - Будем решать что с тобой делать. А пока - приступай к работе. Вова угрюмо посмотрел ему вслед, сморкнулся на пол, и приступил.
Настроение было испорчено, в голову лезли неприятные мысли, и к середине дня Володя почувствовал себя совсем разбитым. Он постоянно принюхивался, и запах говна приносил смутную, вязкую тревогу и головную боль. Еле-еле дождавшись конца смены, Володя скинул халат, плюнул в чан с обрыдлым фаршем, и решил сюда больше ни когда не возвращаться.
Он шел по улице в свете фонарей, еле передвигая ноги. Стало совсем плохо. Прохожие старательно избегали его взгляда и старались поскорее пройти мимо. Довольно долго Володя брел не разбирая дороги, и когда поднял глаза, то увидел яркие огни космодрома
.- Ишь ты куда забрел... - подумал он и остановился. Несколько минут он наблюдал за взлетами и посадками кораблей. Яркие вспышки их могучих двигателей слепили глаза и чертили по земле длинные тени. Они звали в другие, невиданные миры, в просторы бесконечного космоса. И Вова, прячась в тень, стараясь не привлекать внимания охраны космодрома, прокрался к ракете. Люк был открыт. Он с трудом залез во внутрь, и затаился. Было тесно, и под ногами ощущалось пустое пространство. Снаружи доносились приглушенные звуки покинутого им мира, но Володе было уже все равно. Необыкновенная легкость и ожидание чего-то прекрасного заполнили все его существо. Он был по-настоящему счастлив.
- И кто еще ест эти сраные пельмени?- подумал Вова, и закрыл глаза.
Несколько дней его ни кто не видел и не искал. Но он сам дал о себе знать - запахом гниющго мяса из мусоропровода одного из высотных домов.

www.kopetan.spb.ru