Вот пиздец, ни знаю с какой стороны к ней падайти. Стесняюсь бля. А как падайду так слова из глотки ни хрена не лезут. Так стаю и молчу, прикинуфшись памитником. А если и слово какое-нить скажу то ни хуя не в тему, приям как тормаз, неибацца. А если и в тему пездну, то фсе баюсь, што ана абидеца ничайно и миня в гости ни пригласит тортика паесть. Бля, а тортик я люблю! А если и пригласит, то бля еще хуже, ачко поджимает што пиздец прям, как бы чего ни праизашло кагда тортик даем.

Ну вот, бля, начилось. Ана завет сесть на диван, с понтам музыку паслушать, а тут ищо пирожаные остались, маи любимые-карзиначки. Вот сука, как-бутто музыку низя на кухне паслушать. А мне-то до пизды, под какую музыку жрать, было бы что пожрать. Ебанутые ани какие-та эти бабы. Нахуя надо стаять посреди комнаты и пириминать с наги на нагу, если чел тока паел?

Посли еды я абычно сплю. А разве бля заснешь пад такой грохат? Но я баюсь ее абламывать, вдрук ни пригласит больше на тортик. Приходицца атрабатывать. Теперь уж ачко немного атпустило, так как музыка стала полегче, плавная такая. Тем более баба падошла поближе и стало вазможным на нее аперецца.

Годами вырабатанный рифлекс закрывает мне глаза. И я тихонька засыпаю. А-а-а! Это уже бля слишком! Эта сцука миня разбудила самым бля наглым спосабам. Павалила на диван. Гаварит, типа ты ахуенна высокий и тебе придецца неибацца сгибацца, штоб пацелавать ийо в шейку,-типа на диване удобней. Чего бля ф шейку? Ты чо ахуела? От этова гаварят дети раждаюцца. Ну уж нет, бля! Дети сцуки, сладкое любят. Абжоры хуевы. Фсе бля ухажу!

За акном идет мерзкий снег и дует ветер. А она теплая, хули и диванчик ничиво, мягкий неибацца. Дадумываюсь-ухажу чириз пять минут, тока сил набирусь и вылизу из-пад нийо.

Ана занимаицца тем, што пытаецца слизать сахарную пыль и мелкие крошки у миня с гуп, ат съединава мной тарта. А хули, нехуй было в ванной стока сидеть! Но я бля добрый посли абеда. Пускай ест, фсе равно ей мало дастаницца. Смиёцца и гаварит какую-та чушь. Типа благадарит миня за то, што настоящий мущина, джинтлемен неибацца, не стал сразу рвать платье, не то что другие.

Какое платье? Если то, ласкутнае, што было на ней, бля даже трудна притсавить что там ваще можна разарвать. А ана ево снила спишали-чтобы я ни парвал? Я папробывал-крепкое неибацца, хрен парвешь! Нада бы ножик с кухни принисти. Но лениво неибацца.

А ана даром время не тиряла. Стащила с миня батинки. Теперь хуй куда уйду…Да, бля, сутуевина…Хотя ниплоха. Ана принисла теплае адияло и зашторила окна. Харошая баба, явна угадываит ход маих мыслей. Навернае, ап этом нитрудна дагадацца по маиму соннаму ибалу. Ей явна ниспицца и ана пытаицца миня сагреть. От нийо харашо пахнит, я ийо абнял, как ф децтве сваево плюшевава мишку. И навернае дожил до сегодняшнива дня, патаму что мишка так ни егозил. Он давал мне выспацца.