Перелесок становился реже. Светлело. Еще несколько перебежек, и деревьев не стало. Впереди была узенькая полоска болотистой почвы и, на сколько хватало глаз, матовая гладь Озера. Свет окрасил руки в кровяной цвет. Кровь проступала в трещинах стволов деревьев, тихо капала с обломанных сучков. Капли, падавшие в воду, не окрашивали ее и не вызывали всплесков. Они просто исчезали.
Назад пути не было. Впереди вода. Направо – заросли, слева туман. Туда? А куда иначе?
Тише, ползком. Теперь туман и сзади. Зарослей нет, просто темная и холодная пелена впереди и легкая светлая дымка сзади. Тишина. Никого, кажется, больше нет. Не слышно птиц.
Впереди берег делает резкий поворот. Дальше – небольшой спуск к воде, гранитные ступеньки. Камень позеленел от водорослей, в трещинах пророс зеленый мох. Зеленый, как эта неподвижная мертвая вода. Если опустить в нее руку, почувствуешь только спокойное тепло. Бросить камень – он тихо пройдет через поверхность и исчезнет. Почему-то это известно наверняка, хотя приходится бывать здесь первый раз, а бросаться камнями сейчас просто глупо.
А теперь нужно идти. Встать, отряхнуть налипшую грязь и иголки сосен. Страх. Страх безотчетный и слепой бьется маленькой серой птицей в висках. Страх перед тем, что впереди, меньше, чем перед возвращением к пройденному. Боишься даже обернуться. Кажется, что ответом на поворот головы будет удар в висок и липкая от крови неизвестность на пути к смерти. Поэтому надо идти вперед.
Рука ищет оружие. Оружия нет. Откуда ему взяться? Ведь нет даже камней под ногами. Есть только торчащие над землей корни деревьев. Когда спотыкаешься об них, в местах соприкосновения сразу возникает темно-бурая жидкость с соленым вкусом и вызывающим рвоту запахом. Как кровь. Как у нас. Как у людей.
Впереди темнее, чем на этом берегу. Там видны кусты. Но бояться некого. Сырой воздух и запах болота.
Дорожка аккуратно посыпана гравием. Как будто… людьми?
-Эй! Стоять!
Бежать? Куда бежать?
Крикнул охранник, сам напуганный неожиданным появлением постороннего. У него оружие, но он все равно испугался.
Прыжок, время резко замедляется. Его рука медленно движется к кобуре на поясе. Расстояние метра три, не больше. Еще прыжок, почти полет. Его глаза расширились, но в них нет уже страха. Только желание убивать.
Удар опережает выстрел. Он приходится чуть ниже подбородка и мягко входит в горло. Вторам кулаком – по лицу, уже не мягко, с коротким хрустом. Он нелепо взмахивает руками и оседает, наклоняясь назад. Все лицо в крови. Изо рта рвется хрип и тихий стон. Живучая скотина.
Ладно. Надо торопиться. Вперед по дороге. Но стон становится громче. Бегом назад! Да он приподнимается на локте! Удар ноги заставляет его голову потерять форму и прочность. Кровь горячим фонтаном ошпаривает ноги, фонтан пульсирует и слабеет с каждым всплеском.
Оружие надо забрать. Что там? Пистолет, дубинка, ключи, какие-то бумажки, документы, барахло. Пушку – в кусты, нож забрать, остальное не нужно.
Некогда оттаскивать с дорожки обмякшее тело. К тому же оно тяжелое и липкое на ощупь. Скорее бегом мимо чугунной ограды. С деревьев тихо падают последние листья. Толстый слой желтой листвы шуршит и путается под ногами, прячет под собой скользкую грязь. Но вроде сейчас лето? Хотя здесь это неважно, может быть, за поворотом снег или первая гроза с теплым ливнем.
За изгородью дворик. Какой-то заброшенный дом. Строили его, видно, давно, веке в позапрошлом, может, и еще раньше. Но там никого нет сейчас, только ветер гоняет по комнатам воспоминания, больше никому не нужные.
Изгородь кончается. За угловым столбом с лепными узорами и сыплющейся штукатуркой видно дома. Это город. В окна верхних этажей тихо светит солнце. Людей нет. Может, впрочем, они еще спят? Но в окнах нет стекол.
Площадка перед домом. Скамейка. Песочница. Дверь в парадную открыта, точнее говоря, ее нет. Лифт не работает. Слабый запах горелого, горечь на губах, обгоревшая краска пузырится на стенах. Битое стекло под ногами. Стены слабо светятся зеленоватым светом. Лестница обвалилась. В квартирах на первом этаже никаких признаков жизни; уже начали рушиться стены, но запах гари здесь сильный. Он всегда долго держится.
Значит, и в этом городе люди больше не живут. Как и там, за лесом. Да они и не смогли бы. И здесь не найдешь тех, кого увезли.
Но их нужно найти, если они живы.
Снова двор. Разбитая машина. Стекло, песок, асфальт, бетон, черная травка пробивается посреди шоссе. Дальше кусты, а за ними – матовая зеленая гладь. Тихая и теплая, непрозрачная и нематериальная. Другой берег далеко, но видно все отчетливо. На горке стоит небольшой двухэтажный дом серийной застройки, наверное кирпичный. На крыше чернеют трубы и антенны, солнце играет поверхностями стекла в окнах. Перед домом что-то красное и желтое. Видимо, цветы. Нет, точно цветы, подсказывает память. И ощущение чего-то знакомого, к чему возвращаешься в далекое прошлое. Туда нужно плыть. Теперь есть уверенность. И кожа ощущает спокойную теплоту воды, которая не даст утонуть.