Она была одна и была долго, даже со мной, но в глазах - с кем-то еще. И было хорошо, и вместе рассвет встречали, охуевая от собственного мутного перегара и сигаретного дыма цветом в голубой туман... А я ее даже не трахал, я ждал... а потом пьяно и упоенно выебал ее подругу...

Я пытался ее вернуть, говорить, пытался, изредка выплывая из глубин алкогольного мира и окунаясь в сладкий запах ее волос, вновь коснуться ее нежных, слегка розовых губ, но все напрасно...

Потом мои звонки и ее молчание... ее пустота и мое пропитое мычание... по венам кровь и грязный стакан с мухой на дне... запой. И в нем я возрождал тот, мной разрушенный и уже потерянный мир. И пацаны, и хрипатая гитара, опять бутылка какой-то мутной жидкости и... она. Случайно, на какой-то квартире и с кем-то другим. Лежит, пока одна, летально спит, а я сижу рядом, на коленях, обреченный мудила, запускаю свои пьяные руки в ее чистые и светлые волосы и нашептываю какую-то хуйню, запивая ее водкой... из горла... до дна, пытаясь пробиться в ее закрытые глаза, в ее жизнь, в ее сон... а из глаз безудержным горем потери вытекали соленые капли боли и отчаяния... провал, пиздец и утро... накрыло черным бархатным покрывалом... одинокое и холодное. А она уже не моя... Еще не моя...
- Мужики, налей, а то хуево...

И вот он, последний охрипший крик, рука и стакан, уже полный, и никого, и все столпились. А я один, и уже навсегда... И был героин, и была водка, но ее больше не было...