Часть четвертая:
" Б О Й Н Я "

В кабинете воцарилась тишина, изредка нарушаемая агуканьем малышей, возившихся в своих кроватках. Усатый потянул носом, учуяв вожделенный запах свежей пищи.
- Дай мне ребёнка! - потребовал он у старшей медсестры, которая проглотила язык со страху, догадавшись, КТО перед ней стоит.
- Шустрее! - Людоед нетерпеливо взмахнул шилом, со свистом рассекая воздух.
В стеклянную дверь стали заглядывать любопытные, не понимая толком, что происходит. К медсестре вернулся дар речи:
- Пожалуйста... я... не надо...
- Что-о-о?!! Чего не надо, а?
- Не трогайте детей... Пожалуйста! Я вас умоляю...
- Она меня умоляет! Ха!
Одна из нянек тихонько отступала к столику с местным телефоном. Покосившись в её сторону, Усатый встрепенулся и уставился на женщину бешеными глазами.
- СТОЯТЬ! - людоед, тяжело дыша, обвел присутствующих страшным взглядом.
- Убью...- выдохнул он и шагнул по направлению к кроватке, из которой торчала пухлая ручка с позвякивающей погремушкой.
- Не пущу!!! Скотина! - сидевшая на полу нянька, неуклюже бросила свое грузное тело вперед и схватила убийцу за ногу. Усатый зарычал, дергая ногой, и занес шило над кричащей женщиной. Толпа за стеклом ахнула.

***

Описав сверкающий полукруг, острие вонзилось в затылок няньки, и вышло у нее изо рта. Люди за стеклянной дверью в ужасе вскрикнули, отшатнулись и попятились. Усатый, сидя на корточках, вскинул перекошенное злобой лицо, и уставился на толпу. В глазах его полыхало безумие. Не отрывая взгляда от перепуганных людей, людоед проворачивал и расшатывал шило, постепенно извлекая его из черепа няни.
Наконец, нервы у кого-то из медсестер не выдержали, и за спиной Усатого прозвучал пронзительный визг. Убийца вскочил, выдрав из трупа шило, и яростно стряхнул с него кровь на пол.
- А-а-а!!! - людоед, по-видимому, тоже потерял терпение, - Визжать, да?!
Одним прыжком преодолев расстояние до кричащей женщины, Усатый очутился рядом, и шило его заплясало, делая из жертвы решето. Во все стороны полетели брызги крови и ошмётки мяса. Когда кровавое облако рассеялось, мясник стоял, с ног до головы облитый горячей кровью, и привычно отряхивал свое орудие, а у ног его, бесформенным мокрым куском, неподвижно лежало то, что две минуты назад было полной сил и здоровья женщиной. За время этой процедуры никто из окружающих не издал ни звука, только пожилая акушерка схватилась за сердце и повалилась ничком, увлекая за собой табуретку. У стеклянной двери уже никого не было. Усатый, тем временем, неторопливо расстегнул пропитавшийся кровью халат и скомкал его.
- Лови!! Ха-ха!.. - Убийца усмехнулся и швырнул сочащийся ком оцепеневшей медсестре. Женщина не отреагировала; халат хлестнул её по лицу и сполз на пол.
- Жопа! - с раздражением прокомментировал Усатый. Обернулся к сестре, стоящей у телефона, и рявкнул во всю глотку: - ЖОПА!!!
Женщина испуганно попятилась и, споткнувшись, плюхнулась на стул.
- Вот. Так и сиди, - посоветовал людоед, вытирая белой простыней лицо и шею. Провел рукой по волосам, пропуская их между пальцев и стряхивая сгустки крови. Промокнув уголком полотенца усы, и подоткнув его за воротник, наподобие обеденной салфетке, людоед потер ладони и произнес: "Ну-с, приступим!"
И двинулся на женщину, застывшую в столбняке. На пути к кровати, в которой было ВКУСНЕНЬКОЕ. Усатый молча обошел медсестру и заглянул в кроватку. Ребенок был укрыт с головой. Скрюченная, жилистая, заляпанная подсыхающей кровью, пятерня подцепила одеялко пальцами-крючьями и сдернула его. Под ним лежала еще одно одеяло, свернутое кульком, погремушка и изгаженный подгузник: ребенка не было.
Усатый стоял над кроваткой, и его лицо постепенно становилось сизого цвета.
Сжав в кулаке погремушку, он с мутными глазами двинулся ко второй кровати. Она также пустовала. Людоед, пошатываясь, пошел обратно. Приблизился к медсестре вплотную.
- Где? - просипел он, тряся перед лицом сестры проклятой погремушкой. Женщина по-прежнему находилась в шоке и не отвечала.
- Да я... вас... - тут внезапно убийца пришел в себя: - ВСЕХ УБЬЮ!!! - этот дикий рев был, наверно, слышан за два квартала:
- КУДА!!! СПРЯТАЛИ!!! УБЬЮ!!!
В бешенстве расшвыривая стулья и опрокидывая столы, Усатый с треском распахивал створки шкафов и тумбочек, и вываливал их содержимое на пол. Рылся, обнюхивал и, не найдя ребенка, с ревом раскидывал вещи ногами, и устремлялся к следующему шкафу. Через пять минут все шкафы и тумбочки были выпотрошены, а их содержимое разбросано по кабинету.
Убийца, тяжело дыша, осмотрелся. Взгляд его упал на огромный письменный стол. Торжествующе взрыкнув, людоед подскочил к нему, выдвинул самый большой нижний ящик и запустил туда свои лапищи... Там они, там!.. Под папками...
Но под папками не оказалось ничего кроме таких же папок и степлера. Лицо Усатого вновь приобрело сизый оттенок; он резко выпрямился, злобно задвинул нижний ящик, и выкатил средний. Пусто, на дне катаются два карандаша.
Дико заорав, психопат выдернул с корнем два маленьких верхних ящичка и, в неистовстве, запустил ими в дальнюю стену, где они от удара разлетелись в щепки. Людоед извлек из рукава шило, подобрал выпавшие из ящичка хирургические ножницы и побрел к прикипевшей ко стулу медсестре. По пути он в последней надежде заглядывал побелевшими глазами в большие урны, наполненные всякими тряпками, он даже наступал на их содержимое ногой и мял - но никто не пищал и не "агукал", и он шел к медсестре с обнаженным шилом, и в его глазах она видела свою смерть.

***
...