Когда Охотник ушел спать, Каргин наконец-то заполучил возможность сделать то, чего жаждал уже который час. Бросив в сторону Алисы что-то типа: «Не уходи, я ща!», Володя откинул топор в угол и ворвался в туалет. «Не видно ж нихуя», - подсказало что-то в голове Каргина, понудив того нашарить в кармане зажигалку и осветить кое-как пространство вокруг себя.

    Свечка на полу. «Ога!», - обрадовался Каргин, наполнив уборную романтическим свечением. Рядом с унитазом стоял тазик, накрытый крышкой. Владимир понимал, что вряд ли в этом санатории все в порядке с канализованием. И было бы разумнее оставить свой след в тазике, дабы потом благополучно его утилизировать. Но все же уселся на сортир. Выпавший из трусов дневник Художника настойчиво напомнил о себе. «Оп-па, креатифчик! Ща пачитаим».

    Среди всех слюней, соплей и прочего графоманства, Вова, даром что бывший втыкатель, смог таки вычитать самое интересное. В санатории «Уебище» проживали 5 человек и 168 зомби, не считая Алисы и сторожевой собаки (тоже зомби, как оказалось). Львиная их часть заперта в подвальных помещениях, ожидает своей участи. Само собой, данная участь не подразумевала под собой тупого отстрела гнойных тушек – «Уебищные» резиденты, как выяснилось, были экспериментаторами похлеще Павлова.

    Некоторое время назад жители санатория обнаружили, что зомбям присущи индивидуальные условные рефлексы. Например, кто-то, услышав тренерский свисток, совершает определенные простейшие манипуляции: открывает-закрывает дверь, встает-приседает, пытается прыгать или задирает юбку. Другие резко активизируются, учуяв запах мочи. Тут был даже зомби, который при виде постера с голой Семенович начинал дрочить. Потом убили за ненадобностью.

    Так вот, Художник, с его слов, нашел способ превратить всех зомби в нереально агрессивных и энергичных пожирателей людей минут на 30-40. Более того, он собирался сделать это буквально на днях – устроить такую импровизированную диверсию: спиздить у лидера ключи от яхты (стоит у причала на случай вынужденного побега) и съебаться с Алисой в Турцию. «Фсе фключено?», - хотел было настрочить каммент Каргин, но, не нащупав клавы, продолжил чтение. Параллельно облегчаясь, конечно.

    Художник выяснил (один хуй знает каким образом), что абсолютно любой зомби одинаково реагирует на запах (если так можно выразиться) освежителя воздуха анапского производства «Черноморское Побережье». Три распылителя этой адской смеси Художник спрятал в унитаз. Только сейчас Каргин увидел, что под его правым бедром торчит тонкая нитка. Встал, потянул, вытащил обосранный пакет с тремя баллончиками. «Ояибу», - снова сел, продолжил чтение.

    Художник страшно боялся Охотника, несмотря на всю кажущуюся доброжелательность последнего. Других обитателей санатория он просто ненавидел. А снующие туда-сюда зомби доставляли ему дискомфорт. И самое главное – все они желали смерти его ненаглядной Алисе. Далее вновь слюни, сопли.

    Каргин вспомнил, что где-то в кармане у него была ручка. Нашел, клацнул, написал: «Первый нах. Фтарой нах. Третий нах. Пидистал». И со спокойной душой запулил дневник в стенку. Ему было похуй, что там будет с ним дальше. Перед этим, правда, вырвал первые странички и подтер ими жопу. Ну и побрызгал освежителем воздуха, а хули ж – человек приличный. На секунду Каргин сам почувствовал себя бешеным зомби. Мягко выражаясь, гавно Володи пахнет божественно по сравнению с «Черноморским Побережьем».

    Вова вышел из сортира со спущенными штанами и вновь узрел Алису. «Скучала, пелотго?», - включил природное обаяние Каргин. Прикованная к гинекологическому креслу Алиса лежала молча, почти не шевелясь, изучая отрешенным взглядом окно. Сделав логичный вывод, что «пелотка потекла», Каргин решительно приблизился и схватил уцелевшую сиську, дабы «еще подвозбудить чютка». Но судя по лопнувшему шву и брызнувшего фонтанчиком гноя, Володя слегка переусердствовал. Но зато обе сиськи теперь одинаково бесформенно болтались, что страшно возбудило уже самого Каргина.

    Не в силах больше терпеть, он щедро покрыл собственной слюной свой стоящий хуй и присунул флегматичной Алисе. Как это обычно бывает, Владимир слишком поздно осознал, что совершил глупость. На этот раз это случилось после характерного «ХЛЮП» и ощущение чего-то… Хм… Ненавязчиво-инородного, липкого и вонючего на своем половом члене. Вытащив его на свет божий, Каргин обнаружил, что это был гной, куски плоти, мясные ошметки и еще какая-то слизь (таки потекла?).

    - Ты пасматри, блядище, что сделала с маим палавым хуем!
    - …
    - Придется теперь чистить и палиравать нах!

    Каргин попытался повернуть голову Алисы к себе и затолкать ей в рот грязный и неудовлетворенный хуй. Но вид идеально сохранившихся зубов его вовремя остановил. «Не хочешь па хорошему? Сама напрасилась, сучка», - Каргин схватил топор и приземлил острие на хрупкую шею Алисы.

    Охотнику тем временем не спалось. Он лежал на диване у окна и рассматривал фотографию бывшей жены. Она погибла больше года назад от рака. За неделю до смерти по большей части бредила. Но Охотник помнил как сейчас тот день, когда она проснулась, посмотрела на него абсолютно спокойным и безмятежным взглядом, прикоснулась к его щеке и произнесла неестественно помолодевшим голосом: «Через год не станет ничего. Будешь только ты. И он. Ты его не поймешь. Ты его возненавидишь. Он будет полной твоей противоположностью. Но он и есть тот, кто спасет человечество. Ты всегда будешь желать его смерти. Но поклянись, что ты сделаешь то, что он попросит. И не помешаешь ему».

    Охотник поклялся. Она улыбнулась и умерла. Просто закрыла глаза и умерла. С улыбкой на губах.

    Дирижер, вне всяких сомнений, и был «тем самым». А еще он был просто невыносим. Стальная сила воли Охотника из последних сил сдерживала его от жестого убийства этого ненормального. Но долго так продолжаться не могло. «Все, хватит», - решил Охотник и вышел из комнаты, направляясь к номеру Дирижера.

    Открыв дверь, Охотник увидел стоящего лицом к нему Каргина. Тот энергично двигал отрубленной головой Алисы в районе паха. При этом смотрел на Охотника испуганными глазами.

    - Что ты делаешь? – Едва сохраняя спокойствие, нарушил тишину Охотник.
    - Так эта… Хо… Хочешь? – Каргин неудачно попытался проявить гостеприимство.
    - Чего ТЫ хочешь? – Охотник решил покончить с этим раз и навсегда.
    - Кончить, блять! Отвернись нахуй! – Не прекращая фрикций, крикнул Каргин. Ему крупно повезло, что кончил он до того, как кончили его. Как только Володя уронил мертвую голову на пол и представил Охотнику еще стоящий хуй, тот не сдержался. Подойдя к Вове и схватив его суровой ручищей за немощную шею, Охотник грозно прошипел:
    - Слушай, ты, урод. Больше всего в этой жизни я хочу тебя убить. Потом дождаться, когда твой труп оживет и убить еще раз. Но вместо этого я сделаю то, что ты попросишь. Одно желание. И только попробуй спросить почему – убью. У тебя минута на раздумья. – Охотник «отпустил» Володю так, что тот отлетел к дальней стенке. Желание как-то сразу пришло в его голову:
    - Же… Кхе! Желаю ключи от подвала и от яхты. Прям щас!

    Прошел час. Охотник стоял на возвышенности недалеко от «родного» санатория, курил и наблюдал. Наблюдал за тем, как освободившиеся, неестественно активные зомби жрут его бывших друзей. Как они разносят то место, которое еще вчера Охотник называл своим домом. Наблюдал, как в ночную даль уплывает старенькая яхта. Сделав последнюю затяжку, Охотник поднял голову к небу. И увидел падающую звезду. «Я выполнил свою клятву».

Только пролетающая мимо ворона увидела человека, который в ту ночь выпустил себе в подбородок арбалетный болт.
    ЭПИЛОГ.

    Владимир Юрьевич Каргин со спокойной душой плыл в США. «В СШП будет лучше», - рассуждал он. А голова Алисы, лежащая справа от руля, смотрела на него осуждающе. Впереди Каргина ждет большое будущее и очень много сюрпризов. Например, то, что переплыв на другой берег Черного моря, он не попадет в США. А в самих США все вовсе не так здорово, как он себе представляет. И то, что Алиса сможет делать ему минет только до тех пор, пока он случайно не уронит ее в море (т.е. ровно один день).

    Но все это уже совсем другая история. Которую я хуй когда напишу, на радость местным фтыкателем. Надо ж блять и работать иногда.