...почти ровная кривая бежала через монитор кардиограммы... Он ничего не чувствовал, потому что трудно что-то чувствовать, когда ты без сознания. Просто мелькали отдельные моменты жизни, и как венец всему - встречное авто, руль, лобовое стекло, приближающееся к глазам, стена огня, тишина...
...тишина... прямая линия поперёк монитора. Вой сирены, сообщающей о критическом состоянии. темнота...

...-Шнааапс! Шнапсик! - молодая женщина с сердитым лицом стояла посреди улицы и искала глазами собаку. Наконец, пёс показался из-за дальней клумбы, и, виновато понурив голову, потрусил к хозяйке.- Негодник, сколько можно тебя звать? И где твоя благодарность? - сокрушённо спросила женщина.
-Тётя Лиза!-к даме подбежала девочка лет двенадцати.- Ну не может же он каждую секунду быть благодарным за то, что ты его подобрала на улице и привела домой! И пёс должен иметь свободу! - вступилась она за Шнапса.
Овчарка с благодарностью поглядела девочке в глаза, отчего ту немного передёрнуло - такие же глаза были у её отца, погибшего три года назад. Ещё когда она только заканчивала начальную школу, она уже считала себя взрослой и требовала, чтобы её не заставляли ложиться спать сразу после передачи "Спокойной ночи, малыши!". Однако, как только папа опускался в кресло, брал её на руки и так просто объяснял ей, насколько важен распорядок дня (причём, не делая скидку на возраст и не сводя с неё глаз), как она нисколько не задумываясь, сразу бежала в кроватку.
Вот и сейчас она почувствовала некую силу такого знакомого взгляда.
-Даша! - голос тёти вывел её из небольшого транса и освободил от нахлынувших воспоминаний. - Бери Шнапса на поводок и отведи его домой. А я пока схожу за продуктами - надо же нам чем-то поужинать.
-Пошли, Шнапсовский! - девочка прицепила карабин к ошейнику немецкой овчарки и повела по залитой солнцем улице домой. После гибели отца она жила в квартире его сестры и своей тёти.
... Поужинав изумительно вкусной жареной картошкой с луком и укропом, а также парой сосисок, Лиза и Даша уселись смотреть сериал. Шнапс, получив свою долю пэдигри и сосиску, улёгся на полу в комнате перед телевизором - на своё излюбленное место - и зарылся мордой в лапы.
Сериал закончился, на экране телевизора появились часы, свидетельствующие о начале обзора новостей. Даша не любила новости. Даже прониклась к ним некоторой ненавистью, когда в вечернем обзоре она увидела репортаж о своём папе.
... Только-только высохли слёзы на ресничках девятилетней девочки, только-только она успокоилась, и боясь тишины, включила телевизор, как засветились кадры профессиональной фотосъёмки с места трагедии. Дашенька, еле успокоившаяся, снова разрыдалась в голос, и так она просидела, не шевелясь, даже не пытаясь утирать слёзы - их было слишком много- пока не пришла из больницы тётя Лиза и не увела племянницу к себе на квартиру.
Отогнав от себя страшные воспоминания, девочка поглядывала на экран - вставать и переключать канал ей было лень. Видимо, пёс разделял её мнение о данном выпуске, так как перевернулся на другой бок и, фыркнув, закрыл глаза.
Тётя Лиза уже легла спать, Даше надоел мелькающий телеящик, она решительно поднялась, выключила назойливую передачу и пошла в спальню.
Завтра был выходной, вставать рано никуда не надо, поэтому школьница могла позволить себе встать попозже. Скорей всего, из-за нахлынувших резким шквалом воспоминаний, ей приснился дурной сон. Проснулась она от того, что её кто-то тряс. Открыв глаза, она увидела тётю, озабоченно смотрящую на неё.
- Дашенька, что случилось? Почему ты кричишь?
- Мне... приснился сон... про.... про... папу... - слова с трудом выдавливались из неё.
Тётя обняла дрожащую племянницу и сказала:
-Не волнуйся, всё хорошо.
Почему-то она постоянно избегала разговоров о своём брате  никогда не беседовала с Дашей на эту тему, хотя той всё же хотелось узнать некоторые подробности, или хотя бы просто выговориться.
- Сколько времени, тётя Лиза? - сонно спросила Дарья.
- Шесть утра. Видишь, уже за окном светло. Ты спи, а я на смену пойду.
однако Даше не спалось. Услышав, как за тётей захлопнулась дверь, девочка решила вставать. Сегодня она хотела прогуляться со Шнапсом до собачьей площадки, чтобы он мог хорошо погулять и размяться. Всё-таки городские парки слишком ЦИВИЛИЗОВАННЫ для собак. Однако домашний любимец выглядел несколько нездоровым - не вилял хвостом, нос был сухой и тёплый. Даша не растерялась. Она знала, что этажом выше живёт хороший ветеринар. Накинув ветровку на футболку, она выбежала на лестничную площадку и быстрым шагом направилась к квартире доктора.
Она жала и жала на кнопочку звонка, пока не послышались шаркающие шаги, и сквозь дверь спросили сонным голосом: "Кто там?"
- Александр Григорьевич! Это я, Даша снизу. Откройте, пожалуйста, дверь! - зачастила она.
Дверь открылась и она увидела заспанного соседа.
-Ой, извините, что я так рано, но у нас Шнапс, кажется заболел! Вы не могли бы его посмотреть?
-Оооох, - зевнул сосед. - Конечно, сейчас, только дай время собраться. Я через 10 минут спущусь.
Ровно через 10 минут Александр Григорьевич вошёл в квартиру Лизы, свежий, бодрый, с чемоданчиком в руке.
-Ну-ка, где наш больной? - спросил он, и прошёл за Дашуткой в полутёмную комнату, где лежал Шнапс.
-Ага... Говоришь, не виляет хвостом? Ну-ка, ну-ка... - врач приступил к осмотру пациента.
Даша решила не мешать ему и пошла ставить чайник. Чайник уже закипел, когда на кухню вошёл доктор. Лицо его было озабочено.
-Ты знаешь, соседушка, - начал он, - я проверил его вдоль и поперёк, даже измерил температуру, и не нашёл никаких симптомов болезни. С ним раньше никогда такого не было?
-Кажется... кажется пару раз такое было, но мне об этом просто рассказывала тётя, что Шнапс вроде немного приболел. Меня в это время дома не было, поэтому я не знала, что делала тётя в такой ситуации. А что?
-Это очень похоже на депрессию, если так можно выразиться о собаке. Но они тоже живые существа, как и люди, и тоже могут страдать...
-Но с ним вчера всё было в порядке! - возразила Даша.
-Кто знает, кто знает... - протянул собачий доктор.- Я дал ему выпить немного снотворного - пусть он выспится. И свет не включай в комнате, хорошо?
-Конечно! Спасибо большое, Александр Григорьевич! Давйте пить чай! - с благодарностью произнесла девочка.
 
  К вечеру Шнапс начал подавать признаки жизни. Даша рассказала Лизе о случившемся, и тётя похвалила племянницу за хладнокровие и быстроту мысли.
Опять они сидели в зале при включенном телевизоре, опять повеселевший пёс лежал на полу и поглядывал на светящийся экран.
-Ой, Дашуля! - воскликнула тётя.- Сегодня же суббота, вместо "Платы за ненависть" сегодня что-то другое. Не знаешь, что?
-Не-а, - беззаботно ответила племянница. - Шнапс, проснувшись, немного поиграл с программой, и теперь, как мне кажется, её можно собирать, как паззл. - Они посмеялись.
Тем временем рекламная заставка сменилась тёмно-синим фоном с надписью "А вы верите в переселение душ?".
-Опять какая-нибудь ерунда! - Лиза попыталась переключить канал, однако Шнапс не позволил ей это сделать. Он подобрался, подпрыгнул и встал перед телевизором.
-Тттётя Лизза, что с ним? - Даша от неожиданности подпрыгнула в кресле.
Тётя тем временем вновь хотела нажать на другую кнопку. Однако их добрейший, милейший пёс внезапно оскалился. "Начинаем нашу передачу" - произнёс голос из динамика.
-Ты... ты чего? - недоуменно пробормотала Лиза. - Ты же сам не хотел...
-Кто чего не хотел? - Не поняла Даша.
Тут Шнапс резко опустился на пол, потом снова поднялся и подошёл к Даше. Сел и посмотрел ей прямо в глаза. Опять девочку пронзило это странное чувство. Только на этот раз оно было сильнее. ЧТо-то заворочалось в её сознании, что-то ещё не оформившееся, но так похожее на свет в конце тоннеля. Дарья вскрикнула.
Голос диктора продолжал: "Реинкарнация уже есть доказанное явление..."
Взгляд пса. Пристальный взгляд.
Вдруг эта железная женщина, тётя Лиза, расплакалась. Это было так непохоже на неё, что Даша сначала испугалась этого ещё больше, чем сумятицы, царившей у неё в голове.
-Тётя, что с тобой? Что? -вопрошала Даша.
Тётя подняла на неё заплаканные глаза и внятно произнесла:
- Я знала всё. Знала... с самого начала. Я... - тут голос начал изменять ей. - я сразу узнала его... по глазам... понимала... что это невозможно... Но как только он оказался у меня дома, то сразу же залез в фотоальбом и зубами вытащил снимки, на которых... на которых он живой. И... он так же долго смотрел мне в глаза, что всё стало понятно. Это он. - Из её глаз опять катились слёзы.
- Но... почему ты... -начала Даша.
-Не говорила тебе? Ты ж ещё была совсем ребёнком!
Пёс стоял посередине комнаты и наблюдал за действом. Как только тётя сказала последнюю фразу, Даша бросилась к собаке на шею. Вскоре вся Шнапсова шерсть на шее оказалась влажной от слёз.
-Небось он не зря украл программу! - уже, слегка улыбнувшись, промолвила Даша.
Лицо Лизы теперь не выражало никаких эмоций. На нём просто было написано облегчение. Облегчение как от исповеди, от того, что ей не надо больше ничего скрывать. У неё было такое чувство, как будто огромный, неподъёмный камень, глыба, упала с её души.
-Иди, девочка... -выдавила она из себя. - Пообщайся с папой.