Глава 1

Мишка ушел, когда стало смеркаться, напоследок стиснув друга за плечи, а Иван лежал на куче прелой соломы и маялся. Итак. Мокряк повесили на него, рыпаться бесполезно, Российское правосудие и не таких пескариков хавало. Дай бог, чтобы Мишкина придумка проканала. Пусть уж лучше отпоют, чем бегать по всему совку от стаи гончих, да шарахаться от каждого мента. Вот только с документами закавыка. С его-то рожей, плечищами и кулаками, без нормальной ксивы заметут на раз. И значит перво-наперво надо разжиться паспортом.

Часа два Ванька самым аккуратным образом зашивал деньги в подклад куртки, распределив их так, чтобы не было уплотнений. Когда полностью стемнело, у Ваньки уже был более-менее приемлемый план. Отыскав в густых зарослях ивняка детский плотик, Иван с грехом пополам разместил свои девяносто килограммов на утлом судёнышке и, толкнувшись шестом, пустился в плаванье. Плот своенравно нырнул,…вода речки Катеньки была по ночному чёрной и пугающей, а так же мокрой. Ширина в этом месте не превышала пятидесяти метров и через несколько минут Иван шагнул на скользкий противоположный берег. Что дальше?

Пробираться к бабке Левонихе на хутор? Да, пожалуй, так и сделаем. Бабка мудрая, авось да подсобит чем ни то. В своё время, когда батька с маткой разводились, чуть ли не каждый день, Ивану не месяц и не два пришлось кантоваться у старухи. Забавная бабка, что и говорить. И вроде не родня, а Ваньшу принимала всегда как родного сына-внука. Про травы целебные рассказывала, сказки баяла чудесные. Про давно ушедшие времена, про нечисть лесную, про былинных героев.

Ванька шёл полночи. Дорога известна с детства, луна полная, вурдалачья. Видно почти как днём. Лесной автобан время от времени перелетали летучие мыши, за каждым кустом кипела ночная жизнь. Эх, бляха муха! Кол Колыч обещал толкнуть Ивана через своего знакомца в Мореходку. А сейчас? Тьфу, бля…

- Ты Дерюшев раньше времени не ски ногами, - говорил старый физкультурник. – Я бы тебя и здесь устроил. Ты ж борешься на КМС! Да тебя любой ВУЗ с ручками ухватит.
- А как же знания, дядя Коля?
- Да какие на хрен знания? Ты что вчера родился что ли? Каждое заведение за престиж борется, марку, стало быть, поддерживают. Понтуются друг перед дружкой. А тут на тебе, готовый Ваньша Поддубный. Ну, разве что малость подстрогать.
Эх…

Но в голове парня прочно засели координаты, не раз называемые стариком тренером. Севастополь, клуб «Хваранг», Андрей Платонович. Что ж, будем пробираться огородами, как Котовский. Правда, с Украиной проблемы, но люди говорят, что всё же легче, нежели попасть, скажем, в тот же Пакистан.

Часам к четырём утра, умаявшийся беглец в насквозь мокрых от росы кроссовках и с языком на плече, добрался до хутора Воропаевского, где собственно и жила бабка Левониха. Многое люд сказывал про старуху, были и небылицы. И ведьма-то она, и чертовка, и душу Диаволу продала. Ванька, конечно, не верил тем россказням. Ну, почти не верил. Однако, подходя к убитой временем избушке, всё же насторожился, напрягся внутренне. И как оказалось совсем не зря.

Мешок на завалинке вдруг зашевелился, да так не во время, что Иван едва удержался от вскрика. Дребезжащий старческий голос из темноты спросил: - Ты ль Ванюшка?
Иван, успокоив дыхание и справившись с дрожью в голосе, ответил: - Я бабуленька.
- А я тебя соколик давненько поджидаю. Мне ономнясь видение было, будто в беду ты попал. Пойдём в избу, чай голодний?

После бабкиных ватрушек с молоком, Иван проспал до обеда. Снилось море, белые теплоходы, парусники и катера. Бабке пришлось выложить всю историю, без утайки.
Пожевав беззубыми дёснами, старуха промолвила: - Плохо дело внучек, совсем худо. Не вздумай властям сдаваться. Оне тебя сразу в острог приголубят, фамилий не спросют. Ложись почивать, а я со своими посоветуюсь. Да не зыркай, не с чертями.

Просыпался долго, с потягушками, зевотой и блаженной негой. Воспоминания ударили пыльным мешком всё по той же голове. Настроение враз испортилось, захотелось повыть.
Словно чуя, что гость проснулся, в избу с улицы вошла бабка.
- Ну, что добрый молодец, как почивалось? Выспался ли? Да не делай бельма страшные, напужаешь старуху до икотки. Эх, вы, задохлики. Раньше-то люди покрепче были. А то разбежись, да башкой в печку, ага. Всё одно её перекладывать, так хоть подсобишь старухе.
Голос ведьмы был ехидным, но лицо улыбалось и светилось добротой.

- Слухай сюды пострел. Пока ты ночевал, я кое с кем перетолковала. Не с лешаком, не боись. У Михалыча, ты его знаешь, сосед мой. О том годе внук гостил, да и утонул в Варначьем озерце. Найти-то его нашли, да и в город отправили. Не знам как вышло, а только паспорт евонный у деда остался. А никто и не допытывался в горе-то, где он. Глянь-ко?

Иван минут пять вертел в руках паспорт человека, которого уже год как не было на белом свете. Григорьев Иван Андреевич, год рождения малость не сходится, старше Ивана на год. Ну, да с его комплекцией хоть бы и на пятилетку. Ну и старуха, ведьма иль нет, а ты смотри, как угадала. Вот и не верь потом в бабкины сказки о чутье и прочей лабуде.
- Ты не картинки разглядывай переросток, - проскрипела старуха, - а циферки запоминай, и прочее что понадобится. Авось ещё вывернем дельце-то в наши сенки.

Глава-2

Ещё сутки перекантовался Иван у хлебосольной старухи. Ввечеру протопил баньку и нахлестался так, что выполз на свет божий чуть живой. Левониха сидела на завалинке и разговаривала с дворовым псом.
- Вот скажи мне на милость гулёна, какого беса тебя в село носит? Аль зазнобу там себе сыскал? А здесь на хуторе не проще? Тоже, небось, девки есть, да вон хоть у Михалыча. А чё? Герда девка справная, имя только фашистское, так тебе оно поди-ка без надобности?

Пёс делал умную морду, и подсовывал свою гигантскую башку под сухонькую руку хозяйки. Старуха заметила вышедшего Ивана, оглядела его и прошамкала: - Хорош, богатырь растёт, живой ли уйдёт? И уже обращаясь к парню: - Иди в избу, там, на столе квас. Осторожнее, из погреба, кишки не застуди. Пенник не предлагаю, мал ишшо.

Спал Иван легко, без сновидений, а утром, едва порозовело на востоке, бабка подняла его. И пока Ванька приводил себя в порядок и завтракал молоком с холодными блинами, старуха его напутствовала.
- Я вот тут тебе в дорожку сидорок собрала. Поснедать и ещё разное. Ночью со своими совет держала, всё у тебя наладится. Пройдёшь много горя и напастей, утраты знам дело будут. Но всё преодолеешь. Бойся глаза белого, он тебе враг. Ну и ступай с богом. В этой жизни уже не встретимся, а за краем, как Он даст.

Старуха нагнула Ванькину лохматую голову и поцеловала его в лоб, затем отступила и перекрестила парня. Иван ждал, что вот щас с небес ударит молния и убьёт колдунью за святотатство, однако ничего этого не произошло. Иван выматерил в душе сам себя и, поклонившись бабке, вышел из избы.

Мужчины уходят не оглядываясь, - твердил он сам себе, но голова упорно поворачивалась, чтобы ещё раз взглянуть на родные места, на бабулю. Нет! Уходить безоглядно, насовсем. По-мужски.
Шёл Иван, кипело в его душе такое, что и не вышептать. А сзади, подперев брови ладошкой, стояла бабка Левониха. Старческие глаза плакали. И то ли это была действительно старческая влага, то ли слёзы бабьи. Хотя какие у старухи могут быть слёзы? Так, водица…
***

Четыре версты до железки Иван отмахал минут за сорок. По утреннику шлось шибко, аж подпрыгивалось. Парень всё твердил про себя свои новые координаты. Григорьев Иван Андреевич, ладно хоть имя сходится. Отца Андреем звали. Тут же сходу стал выдумывать себе легенду, про отца, про мать итд. Давайте уже и мы начнём звать нашего героя новой фамилией, дабы не путаться. Итак! Григорьев?

На полустанок Иван не пошёл, там вляпаться самое то. Появилась идея, и чтобы её воплотить, парень пошёл за водокачку, туда, где железная дорога делала сложную петлю. Засев в кустарнике под насыпью, он принялся ждать. Засада была недолгой и уже через каких-то полчаса увенчалась успехом. Рельсы задрожали, завибрировали. Земля отдалась тяжёлой дрожью. Явно шёл товарняк.

Иван, уже готовый к действу, улучшил момент, и когда мимо него проплывала тормозная площадка последнего вагона, быстро сиганул из своего укрытия. Момент и вот он уже едет. Сзади его надёжно прикрывает деревянное ограждение. С боку? Да кому он нужен. Но как говорится бережёного бог бережёт и Ванька, умостившись поудобнее, с головой закрылся курткой. Ну, лежит что-то на площадке, может ветошь или ещё какое желдорбатовское дерьмо. Кому надо?!

Товарняк шёл без остановки часов пять или того более. Часов нет, засечь не на чем. Здесь, как знал Ванька, до ближайшей сортировки вёрст триста, если не больше. За время вынужденного путешествия, парень умудрился поспать. Затем тупо разглядывал пейзажи среднерусской полосы России. Всё те же поля, стада бурёнок, редкие деревушки.
Иван примерно представлял маршрут следования. По честному, маршрут жутковатый для «новобранца бомжовых войск» Пермь – Казань – Волгоград – Анапа и далее Севастополь.
Короче через всю матушку Рассею. Ну да бог не выдаст, участковые не съедят.

Поздним вечером, когда Иван отсидел и отлежал все части своего не самого мелкого тела, товарняк, минуя множество стрелок и разъездов, втягивался в огромный город. В Перми Ванька бывал пару раз с батей, совсем ещё несмышлёнышем. Знал, что где-то на Крохалях, живут двоюродные братья, Мишка и Вовка. Но где?

Не дожидаясь палева, Ваньша улучшил момент и сиганул под откос. Насыпь приняла его не ласково. Но пара шишек и ссадина на колене, это ерунда по сравнению с линейной милицией. Отдышавшись и отряхнув одежду, Иван задумался. Куда теперь?
Из раздумий его вывел голос, стегнувший по натянутым нервам почище электрического тока.
- Привет братуха! Ловко ты с товарняка дриснул, прям мастер ххэээ…

Глава-3

Ванька оглянулся готовый ко всему, но обнаружил перед собой всего-навсего мужика. Лет пятидесяти, рожа хитрая и пропитая, одет как бомж. Две руки, две…хмм. Одна нога, вместо второй деревяшка.
А мужик, всё так же улыбаясь, добавил: - Ну, ежели ты без определённого места, так это ко мне. Прямо как знал где с паровоза упасть. Счастливчик! Как хоть звать-то?

- Дай закурить, - отвыкшим от разговора голосом попросил Ванька. – Калякать потом будем.
Мужик засуетился, долго рылся в своей рвани и, наконец, на свет божий появилась пачка «Кента»!!!
- Угощайся милый, мне не жаль, - проблеял мужик, вытряхивая из пачки сигареты. – Тебя как хоть звать-то?
Иван прикуривая, закрыл половину лица ладонями и исподтишка подглядывал за новым знакомцем. Мужик как мужик, каких много. Не совсем опустившийся, но явно не принадлежавший к элите. Рыжие давно нечесаные волосы, жидкие усишки и глаза…белые глаза!!!  ....................