Проснулся Сашка рано, как и всегда, когда накануне усердствовал с бухлом. Пошатываясь, забрёл на кухню, включил чайник и зашаркал далее на утреннюю оправку. Выходя из сортира, бросил взгляд на часы и выматерился - мудацкий организм, не желавший в детстве подыматься спозаранку и вышибленный за это из универа, теперь трансформировался в жаворонка. Даже не в жаворонка, а в хуй знает что: спать хотелось исключительно днём, вплоть до восьми-девяти вечера. Это не сова, это, блять, медведь-шатун какой-то.
Вот и сегодня - шесть утра. До начала рабочего дня 4 (четыре) часа. На дорогу минут сорок. О, это несчастное время моего народа... Ладно, пива попью у метро, - решил для себя Сашка. Без фанатизма только, а то за такое время можно - ну, не нажраться, конечно, но придти в такое состояние духа и тела, что ну её нахуй, эту работу.
Кофе и сигарета. С бодуна особенно остро чувствуется, как сердечко колдоёбит от такого аттракциона.
Почта, френд-лента, форумы. Инфы, просмотренной за утренней чашкой химического говна Сашке хватало до вечера. Работая админом, на службе он пользовался инетом только по делу. Не потому, что был таким уж субординированным - наоборот, большего распиздяя в конторе не было: как-то раз, например, заснул зимой пьяный на холодной лестнице, еле растолкали. Просто пятнадцати лет интернета, фидонета, а до этого вообще педальной сетки на модемах из телефонных трансформаторов ему хватило. Он искренне недоумевал, наблюдая в логах сервера, какое количество трафика тратила контора на вконтакты, одноклассники, скайпы и прочие аськи.
Сашка даже как-то зарегистрировался на одноклассниках - под чужим, разумеется, ФИО. Хватило его на пару часов. Все экс-камрады и пилотки на ресурсе были найдены и изучены. Многие, оказывается, ещё в девяностых слиняли за кордон. В основном бабы, конечно. Закадычные бедовые когда-то кореша сверкали золотыми цепями у тонированных тачанок. О чём ему было общаться с ними, успешными людьми?
Нет, Сашка не завидовал. То есть - завидовал, конечно, но отнюдь не деньгам и машинам. У него и самого была когда-то небольшая фирма, возникшая на бредовой попытке доказать себе что-то. Бабло заколачивал, доказывал, доказывал. А потом, сидючи в кабаке, пьяный в дым, искал по карманам зажигалку. Из всех карманов сыпались бабки, а зажигалки всё не было и не было...
Стало неинтересно.
Завидовал Сашка не деньгам, а самореализации, сбывшимся мечтам. По сытым лицам однокашек было видно, что - вот, к этому они и стремились, за это и боролись, и ночей не спали - грезили, как у них всё будет заебись. Это прекрасно - видеть довольных людей. Если сам доволен, конечно. А Сашка доволен не был.
Остывшее утреннее пойло уже плескалось на дне, пределы электронного прайда помечены, делать дома становилось откровенно нехуй. Поплескавшись для порядка в душе, Сашка романтично пополз навстречу рассвету. На лестнице долго пытался прикурить от двух полурабочих зажигалок. Неудачный день. И неделя. И год. И жизнь.
Зима в Питере отступала с боями. Бурый снег сошёл, оставив бурое же говно и лёд, который дворники посыпали бурым песком.
Англо-бурская война. Буряты бурят буратин бурами. Задумавшись, Сашка поскользнулся и, нелепо дрыгнув ногами в воздухе, как нетрезвый Плющенко, со всей дури ёбнулся башкой об асфальт.

Перед глазами всё плыло. Голова кружилась, но, на удивление, болела не так, как ей стоило бы после такого опохмела.
Сашка сел и попытался осмотреться в поисках свидетелей своего позора, коих благодаря раннему часу не оказалось.
Оказалась другая, более странная штука. Сашка медленно моргнул, но двор всё равно был не его.
- Нихуя себе, бабушка, - проблеял Санёк и, отряхивая курточку, поднялся.
- Телепорт, блин. Наконец-то я научился делать рокет-джамп*.
В дальнем углу двора серело здание школы. Сашка присмотрелся и охуел окончательно. Это была его школа, которая находилась вообще-то на другом конце города. Пространственный сдвиг удался на славу. Постояв с минуту, Санёк ничего дельного не придумал, зато вспомнил, что напротив школы был продуктовый, где все старшеклассники затаривались пивом после уроков.
Только доковыляв до середины дороги, он вспомнил ещё кое-что: того магазина больше нет, даже здание снесли. Проезжал же он там мимо на троллейбусе, поностальгировал в окошко.
Делать, впрочем, было нечего - все лавки были в той стороне, и он продолжил скорбный путь. За школой его ждал новый сюрприз, да такой, что если бы Сашкина башка не была бы уже квадратной от охуения - она бы стала. Но дальше было некуда.
Короче, магазин был на месте. Ровно такой, как его помнил Сашка. Железная дверь с налепленной жевачкой, треснувшее окно, вывеска советских времен "СОКИ-ВОДЫ" (ёбть, вывеску-то меняли ещё когда до нашего выпуска - пронеслось в больной башке Санька). В очередной раз мысленно махнув рукой на всё (ну, хули - может, привиделось ему в троллейбусе тогда), он дёрнул скрипящую дверь и вошёл в лабаз.
Внутри тоже мало что изменилось со школьных лет. Тесное полутёмное помещение, счёты на прилавке (Санёк ещё раз тупо моргнул), тётка в синем халате, с презрением глядящая из-за витрины.
- Доброе утро, Галина Михайловна, - вспомнил он её имя. - Будьте любезны, "Балтику", тройку. Похолоднее, если можно.
Тётка наклонилась и со звяканьем выдернула из ящика бутылку.
- Четыре тысячи.
Бутылка со стуком впечаталась в прилавок. Галина Михайловна внимательно изучала Санька, внезапно понявшего, что хуеть ещё вполне есть куда.
- Это... в копейках, что ли?
Откуда у него этот голос? А, ну да. Это львёнок из мультика. Я на солнышке лежу... Какая харошая песенка!
Продавщица проводила взглядом выходящего Сашку, убрала пиво обратно и укоризненно покачала головой вслед хлопнувшей двери.

На этот раз прикурить получилось почти сразу. Санёк сделал затяжку и начал рассуждать - здраво, насколько мог. Ладно, допустим ёбнулся он у себя во дворе, заработал сотряс. Встал, попёрся в невменозе к этой школе зачем-то. Тут ёбнулся повторно, каскадёр из ваты. Опять сотряс, всё забыл. Допустим, в троллейбусе он ехал нетверёзый и снесённый магаз ему просто почудился. Бывает и не такое. Но не "Балтика" же за дореформенную цену, обоссы меня господь!
Получается одно из двух: либо белочка - и тогда, видимо, можно расслабиться и ждать конца трипа - всё равно что-либо предпринять невозможно, либо - Сашка обречённо вздохнул - кроме пространственного произошёл ещё и временной сдвиг. Ну, то есть тоже белочка. Куда ни плюнь - везде июнь.
Напротив, из дверей школы стали неторопливо выходить на перекур старшеклассники. Первым, как обычно, поёживаясь, появился Егор. За ним Петька Пылесос, Ленка Граф, Жека Щорс, Геныч. Сашка спокойно наблюдал за своим классом, закуривающим пару сигарет на всех, и уже понимал, кто выйдет последним. Он всегда садился на "камчатке", дабы спокойно заниматься своими делами. Ага, вот и он, Сашок, пятнадцатилетний пацан. Взъерошенный, назло всем растимый хаер. Не хипповый, нет - недавно "Рембо" показывать стали (ёбаный стыд! ремба!).  Полосатая майка поверх футболки (отъебись, гнида, одеваюсь как хочу).
Джинсы заправлены в "армейские" говнодавы. В такой обувке он всю жизнь проходит, это не меняется.
Сашка бросил сигарету и направился к школярам. Подойдя на расстояние броска гранаты (надо ж, вспомнил какой хернёй измеряли тогда длину пути), он негромко, стараясь придать безмятежность голосу, крикнул:
- Сашок, айда сюда, погуторим?
Младший Александр обернулся, зыркнул из-под чёлки и неторопливо направился к двойнику. Однокашники, на миг замолчав, не видя опасности, опять загудели деловитым пчелиным роем. Пока подросток приближался, Сашка обдумывал - что и как объяснить самому себе через годы. Чтобы не так всё по дурацки. Можно ли найти слова, чтобы Сашок исправил жизнь их - одну на двоих? Рассказать, что скоро встретит он её, рыжую - музыку свою и бред? Так он вон - и так знает, глаза аж светятся от бешеного предчувствия. Что не получится нифига? Ещё хуже будет - все эти годы вообще без надежды жить.
Сашок стоял и смотрел ему в глаза. Он всё понял сразу и ждал. Ждал совета - от себя, через годы, через жизнь.
Никто никогда не ждал от него большего. Он не мог подвести.
- Знаешь, Сашок, - отвёл Сашка глаза. - Всё будет хорошо.
- Знаю, - спокойно подтвердил.
Что? Вот как использовать этот эффект бабочки? Сашка сейчас мог сделать для себя всё - богатство (он вспомнил одноклассники.ру и поёжился), известность (не то, всё не то), бабу хорошую, наконец. Всё не то.
Вдруг понял.
- Сашок,ты помнишь ту тетрадку, которую ты за комод забросил?
Медленно кивнул. Понимает.
- Ну, так вот... Не забивай, Сашок. Пиши ещё.
- ОК.
Сашка ещё некоторое время смотрел вслед уходящему себе и внезапно крикнул в спину:
- И кури поменьше, долбоёб!
Обернулся, улыбается. Один хер не бросит, конечно. Пофиг.

Невыносимо запахло говном. Сашка открыл глаза и увидел прямо перед лицом кучу, вмёрзшую в лёд. Над ним что-то бубнили. Кое-как повернув голову, он сфокусировал взгляд на двух дворниках-таджиках, переговаривавшимися у его уютного ложа. Попытался встать. Дворники, лопоча что-то своё, кинулись помогать, кое-как подняли. Башка гудела, как поющие горлом тибетские монахи, но вроде не тошнило. Постояв минут пять, пошагал вдаль, отмахиваясь от непонятно щебечущих таджиков.
Посидел в кафешке у метро, выпил пару пива. Курить не хотелось. Впереди был целый день. Целая неделя. Вся жизнь.
Жизнь такая, как надо.

*****


*рокет-джамп (rocket jump) - термин, пошедший из первых квейков. там, чтобы взлететь нехуёво, народ прыгал и пулял ракетой себе под ноги. здоровье отнималось, конечно, но чел при этом взлетал - что твоя кенгуру. хорошо это делали только отцы, мы же гибли от прилетевшей из их рук с неба гранаты.