Сегодня Лелик чувствовал себя  особенно херово. День не заладился с утра. С утра наступил первый рабочий день недельи, по таким дням жизнь тосклива и тяжела для многих, но для Лелика она, с недавних пор, становилась тяжелой особенно. Может быть причина тому была что  по шаббатам он обкуривался. Обкуривался тяжело и страшно купленной в Рамле у арабов травой. И тогда иногда наступала красивая сладкая жизнь, в погоне за которой наивный по молодости Лелик и притащился в Израиль. И казалось ему что вот за дымом косячка начинают проступать толпы людей. Они кричат ему:  приветствуем тебя, Леонид Кустов! Мы верные почитатели твоего таланта! С каждим днем нас все больше ! А он, бывший Лелик, а теперь известный художник Кустов, не торопясь выходит из дорогого спортивного автомобиля и в медленно поднимается по длинной лестнице в собственную галерею. Но вдруг лестница удлиняется. Она становится все длиннее и длиннее и почему то ведет вниз. Толпа поклонников осталась далеко позади, он уже не уверен была ли она вообще. На Лелике старые треники, ему почему то хочется рвать. А, это от вида подозрительно прищуренных глаз Наамы, его начальницы. Наама подозревает что Лелик наркоман. Или ему это кажется. Но что-то слишком часто она стала интересоваться его здоровьем и спрашивать почему и него такой усталый вид и часто красные глаза. Лелик соврал что сидит по ночам в интернете и вообще у него похоже аллергия и надо бы сходить к врачу, до все никак не может вырваться. Некогда ему - весь мол, в заботах как повысить продажи в магазине,  где он работает вот уже четвертый год. Начинал простым продавцом, а потом потихоньку пообтесался, пересидел всех сотрудников - некоторые ушли к конкурентам, у одной родилась двойня, а кое-кого Лелик лично постарался  заложить хозяевам. Некто ведь всерьез не воспринимает какого то несчастного нового репатрианта, пусть сначала научится разговаривать без ошибок на "родном" языке, а потом замечания делает - ты мол, на перерыве на 15 минут больше сидел, а я в это время на кассе вкалывал. Да я может страну строил и в войнах за эту страну воевал для того чтобы ты сюда смог приехать из своего засранного Казахстана и поработать лишних 15 минут на кассе,  урод. Хозяевам, однако, эти доводы почему то не казались справедливыми и зарвавшиеся работнички выставлялись за двери магазина модной одежды "Касуф", а Лелик постепенно входил в доверие и совершенствовался в иврите. Да и что ему еще оставалось делать - жена готовилась к экзаменам на подтверждение диплома медсестры и мыла 3 раза в неделю подъезды, теща вообще сидела на пособии и присматривала за маленьким Димкой, которому то рюкзак модный купи, то кроссовки последней модели (Папа у нас в классе все с таких ходят! Купи! А то со мной никто водится в школе не будит!). И Лелик покупал. Он любил Димку, хотя иногда и сомневался его ли  это сын или того высокого, с улицы Дзержинского, с которым его будущая  жена Машка встречалась пока дылда не укатил в Америку. Один, без Машки. А Лелик женился на блондинке славянской внешности и вскоре они уехали в Израиль (у  Машки нашлось свидетельство о рождении папы, где в графе "национальность отца"  (Машкиного деда то есть) красивым каллиграфическим почерком чуть расплывшимися от времени чернилами было выведено - еврей). Так благодаря одной ветхой бумажке молодожены Кустовы поменяли нищий и безнадежный Казахстан на восточный филиал силиконовой долины (в Америку,  как бы Машке  того не хотелось, внучек безвременно скончавшихся полу мифических дедушек-евреев не брали).

"На хера! Ну на хера мне эта блядь!" - думал Лелик закрывая вечером магазин. -"Попал  дурак - так  тебе и надо! Вкалывал, зарабатывал,  а эта сука нашла себе старого импотента и радуется. Недаром ей подтвердили ее сраный диплом - ухаживать она умеет! Особенно за богатенькими разводящимися трудящимися! Как же, не дала умереть большой шишке из Электрической Компании после пустяковой операции по вырезанию аппендицита! Сыночек тоже не нарадуется: дядя Йюда купил мне то, купил мне се! Ой куда мы ездили в "соф шавуа" с дядей Йудой! Но ты папочка не расстраивайся - я  тебя все равно больше всех люблю. Ты же не  виноват что приехал в 1997 году и по профессии художник." Это дядя Йюда  ему сказал. Дядя Йюда - вот умора! Да он же ему в дедушки годится! А этой дуре в папы!  Ничего, побалуется и выкинет его дуру Машку за ворота своей большой виллы в Раанане. И пойдет она тогда к Лелику, вспомнит о большой любви до гроба, и скажет:  "Прости меня дуру, то у меня ум за разум зашел от южного солнца, давай  дорогой начнем все сначала!" А он, Лелик еще подумает, да покуражится прежде чем простить. Но потом все-таки простит. Дурак потому что.

Так думал Лелик, закрывая магазин. Мимо прошла целующеяся парочка. И так ему чего-то тоскливо вдруг стало, что дойдя до стоянки и  сев в машину он поехал не в сторону города, а развернувшись на 180 градусов покатил по улице Моше Дяян, углубляясь в пром. зону. Знал тут Лелик одно местечко с симпатичными девочками и недорогой  выпивкой. Как говорится  "дешево и хорошо". Один был недостаток у этого места - неудобная  стоянка. Ну да  ладно, авось на мой старый драндулет никто не позарится - привычно подумал Лелик, вылезая  из машины. О, а вот еще один клиент подкатил, я то думал, что в середине недели мне не будит конкуренции. Тем временем Лелик закрыл машину и двинулся по направлению к двери под вывеской из мигающих лампочек "Институт здоровья Гейша".  Тут вдруг раздался  долгий бииип из машины что ехала за ним и Лелик обернулся.
-    Подскажи брат,  как проехать в Тель-Авив?".
Лелик открыл рот и уже было поднял руку чтобы показать заплутавшему водителю нужное направление, как вдруг что то хлопнуло и сумасшедшая боль пронзила плечё. В голове поплыли ярко оранжевые круги. «Вот и все, я умер» - почему то очень спокойно подумал Лелик и осел на асфальт.