Как обычно, вдоволь наплававшись в общественном бассейне, я иду в душевую. Настроение уже не такое говёное, как перед сеансом, когда заставляешь себя преодолевать лень, чтобы и организм мог принять свою дозу позитивного допинга после рабочего дня в офисе. Голова забита только одной мыслью - покурить и задавить сушняк баночкой фанты на зимнем морозце.

    В душевой на этот раз было весело. Целый выводок ребят из младших классов только что закончили свои занятия по плаванию и, заняв почти все кабинки, галдели и обливались водой. Среди них особенно выделялись двое. Один - очень худой, с большими грустными выпрашивающими глазами. Таким любят отдавать последнюю мелочь сердобольные старички и старушки. Заморыш, одним словом. А другой был просто наглый и, судя по позывным, Славиком. Славик во общем-то всё и начал. Он набрал в свою резиновую шапочку холодной воды, подкрался к ничего не подозревающему пацанёнку и "совершил надругательство над личностью, выраженное в окроплении водой головы жертвы и повлекшей за собой лёгкий ахуй окружающих". В ответ худик сделал довольно таки вялую отмашку, а его глаза совсем превратились в оленьи. Естественно, как это бывает и в большом мире, этим воспользовались ещё двое продвинутых последователей сэнсэя Славика. Один успел дать пенделя, а другой запустить тапком, умудрившись при этом попасть заморышу в лицо. Перевес сил становился критическим. Хлипика хуячили уже со всех сторон. А тот с жалким выражением лица, набрав немного воды в свой пакет с мыльно-рыльными принадлежностями, пытался ударить им хоть кого-нибудь. Конечно, у него это получалось весьма плохо, так как ему приходилось поворачиваться спиной к остальным участникам травли. Каждый пытался его пнуть, облить, стукнуть или хотя бы засветиться в осаждающей толпе. Ведь это, как ни крути, поднимало авторитет в глазах сверстников, выражаемый в децибелах, привлекающих внимание взрослых.

    Логично, что они и вмешались. Причём не самым умным своим представителем.
- Не трогайте пацанёнка, - страшным голосом изрёк последний. Видимо, спасение души, прощение грехов, мир во всём мире и вера в доброту людей не давали высыпаться ему не одну ночь. На что получил весьма резонный и лаконичный ответ:
- Он первый начал, - Славик махнул сланцем в сторону худика.
- Не надо врать я всё видел, - глаза мужика забегали, - Вот, ты, - он ткнул пальцем в Славика, - ты и ты. Быстро отошли от него.
    Ребята разбрелись по кабинкам и слегка приуныли. Гордый воспитатель убаюканный затишьем продефилировал к выходу в раздевалку, а на сцену ему навстречу вплыла ещё одна колоритная фигура в цветастом халате. Татарин, а это был именно представитель этой национальности, небрежно снял халат и повесил его на семенившего позади русского паренька, почему-то одетого в брюки и белую рубашку с галстуком. Взору притихших, а заодно и прихуевших детишек открылся напрочь исколотый уголовной синевой торс.

    Только Славик, как озабоченный даун бьющийся в психушке о стенку, продолжал своё нехитрое занятие: поливание водой и пинки заморыша, иногда получая в ответ пакетом по голове. Немудрено, что вставшему в соседнюю кабинку татарину эта возня, пискливый визг и периодически летящие в него холодные брызги не очень нравились. Схватив за руку в очередной раз пробегавшего мимо него Славика, он подтащил его к худику и, глядя на заморыша, тоном не терпящим возражений заявил:
- Ударь его, чтобы кровь пошла.
Заморыш явно не понял, что от него хотят. Он как-то замялся и бочком попытался протиснуться на выход. Однако, даже если бы перед ним стоял слепой и глухой дистрофик, то и в этом случае его попытка не увенчалась успехом. Татарин повернулся к слегка пересравшему Славику:
- Тогда бей его ты. Ну... - толкнул он Славика.
Вся прыть Славика словно испарилась. Он не то чтобы ударил, а скорее погладил своим кулачком лицо худенького пацанёнка и, всхлипнув, промычал нечто отрицательное. Полное отсутствие результата подвигло татарина начать чтение моралите:
- Вот, вы, блядь, стоите тут - два ссыкуна. От страха обосрались даже. В жизни всякая хуйня бывает, но если бить, то бить нужно всегда первым и добивать до последнего, чтобы, сука, противник встать не мог. И не надо зажиматься в угол и ждать пока тебя начнут ебошить, - он посмотрел на худика и брезгливо поморщился.
Заморыш был настолько жалок, что ему хотелось уебать, что есть мочи, а потом допинывать ногами. Наверное, поэтому татарин и не сдержался. Ударив ладонью наотмашь, он задумался и верно немного испугался от содеянного. Затем снова повернулся к Славику:
- Дядя, дядя, пустите, - взвыл Славик и попытался вырваться.
- Босс, извините, но у нас через полчаса встреча, - вмешался паренёк в галстуке. Любви к детям не избежал и этот доходяга.
    В это время, начал своё движение к выходу из душевой неприметный мужичок небольшого роста. Лицо его не выражало никаких эмоций и, казалось, ему было абсолютно похуй на происходящий конфликт. Но, поравнявшись с весёлой компанией, он точным движением правой руки въехал татарину в челюсть. Там что-то громко хрустнуло, а мужичок не задерживаясь проследовал дальше. Полу развернувшись синий герой блатных романсов оделся сначала грудью, а потом и подбородком на смеситель, как на крючок, и дёрнувшись осел на пол, зацепив попутно барашек с крана горячей воды. В телохранителя ёбнула струя кипятка, а худик со Славиком вереща рванулись к выходу. Паренёк в галстуке вскрикнул, отскочил и забормотал:
- Хозяин, хозяин... - переводя взгляд с босса, на исчезающую спину мужичка и обратно.
Татарин на полу, свернувшись в коральку, мелко перебирал ногами и негромко подвывал.

    Подхватив свой пакет с вещами, я тоже поспешно ретировался. Ну их нахуй со своими разборками, свидетели всегда остаются в итоге крайними. В раздевалка царила паника. Две толстые тётки, которые обычно проверяют билеты, уже через всю комнату неслись к душевой. Я торопливо оделся, купил баночку фанты и покинул здание. В следующий раз пойду в другой бассейн, мелькнула мысль.