Все мы знаем, что когда-то умрём, и самое главное - никто в этом не сомневается. Допустим, почти никто. Но как только узнаём, что жить осталось совсем немного, мы начинаем метаться, рвать на себе волосы, искать гениальных врачей, которые продлят наше существование хотя бы на месяц-другой. А для чего? Что это изменит? Ведь всё – приговор подписан. Какая разница месяцем раньше, месяцем позже. Жизнь позади. Да-да, как только вы узнали примерную дату своей кончины, жизнь, считайте, прожита. Вы уже не строите планы на будущее, не питаете иллюзий относительно своей беспечной старости, не выискиваете в разных журналах рецепты диетических блюд, которые продлят вашу жизнь на несколько лет. Вы не верите больше в эту чушь. Вы просто ждёте своей кончины. Что делают люди в таких случаях? Одни начинают допивать то, что не успели выпить. Другие хватаются за сигарету. Третьи отправляются в экстремальное путешествие. Четвёртые… Иными словами, каждый умирает по-своему. Я завидую людям, которые погибли или погибнут внезапно.

      Какими же мы бываем наивными чудаками, когда ещё не знаем, что смерть уже получила в небесной канцелярии командировочные и направляется к нам в гости. Агенты смерти (неискушённые называют их похоронными агентами) всё чаще прохаживаются мимо нашего подъезда, якобы случайно, иногда поднимаются к нам на этаж, прикладывают ухо к двери и, затаив дыхание, слушают, как бьются наши сердца. Затем, спускаясь вниз, агенты улыбаются и потирают руки. Они чуют смерть, как волки добычу.  Специалисты, мать их! Интересно, у них бывают конкурсы на звание «Лучший по профессии»? Скоро одному из них позвонит старушка и сообщит, что клиент созрел. Приезжай, мол, обрабатывай родственников. Без агента никак нельзя – кто вам организует гроб, повязки, платки, таблички, венки, крест, в конце концов? Без агента смерти со всем этим не справиться. Хотя это уже не наши заботы. Пусть голову ломают живые. Это их проблемы. Мы спокойно лежим, слушаем и через тонюсенькую щелочку наблюдаем за происходящим.

      Люди, у меня к вам просьба: не закрывайте покойнику лицо. Это не честно, это не справедливо. Дайте ему возможность последние дни, часы посмотреть на белый свет и на вашу «тусовку».

                                                              * * *

         
      Мой доктор – бездушная скотина и подонок. Мог бы и промолчать. Скрыть правду…

        Впрочем, стоп! А вот тут я не права. Доктор ни причём. Напротив, я должна сказать ему спасибо. Разобраться, без его правды не было бы и этой книги. Нет, книга всё равно бы появилась, я давно о ней подумывала, но… это была бы другая книга – нафаршированная пафосом и фальшивым благополучием, щедро сдобренная надуманными успехами и лживым счастьем. Иными словами, что-то вроде похождений отважной блондинки… Бр-р! Из той книги не напечатано ни одной буквы, а мне всё равно стыдно…
      Так и слышу вопрос придирчивого читателя: «Ну а за эту писанину тебе не будет стыдно?»  Отвечаю: «Нет!»

      В-первых, стыдиться будет некому – к тому времени, когда ты будешь читать эти строки, я буду уже далеко. А во-вторых, я не собираюсь никому читать нотаций, учить кого-то жизни, давать советы. О содержании моей книги можно сказать несколькими словами: «Автобиография (или исповедь, кому как угодно) провинциальной девочки, которая, искала любви и счастья, которая умерла в расцвете лет, так и не разобравшись, что это такое…»  Подобных историй тысячи, десятки тысяч. Но меня это не смущает, поскольку моя история – это только моя история. Моя жизнь – это только моя жизнь. Зачем я пишу всё это? Только лишь для того, чтобы меньше и реже думать о предстоящей кончине. Мне всего тридцать семь лет. Я просто хочу «включить прокрутку» и ещё раз прожить их. Возможно, таким образом, мне удастся прожить в два раза больше. И пусть это будет моя очередная иллюзия. И это нисколько меня не смущает, ибо первые тридцать семь лет были точно такой же иллюзией.
     
        Я давно собиралась написать всю правду о своей жизни, да всё откладывала. А теперь вот - каждый день на счету. Не знаю, успею ли рассказать то, что хотела, но, обещаю, буду стараться. О, как я буду работать! Смешно? Умирая, буду работать… Да, именно так: буду работать и буду умирать. Как пчела - она, после того как ужалит, погибает. Ну-ка, где моё жальце? Приготовься, читатель. Я ужалю тебя, но ты не пугайся – мой укус не смертелен. А временами даже покажется приятным. Помню, как мой отец лечил при помощи пчёл радикулит. Сколько же их умерло, чтобы папа разогнулся?

        Хватит хлюпать. Нужно радоваться. Если бы я не знала, что скоро умру, была бы я до конца искренней? Что греха таить – конечно же, нет. Что-то сгладила бы, о чём-то бы умолчала, добавила бы к своим поступкам и помыслам белых красок, поплакалась бы на трудное детство, попыталась бы оправдаться…
       
      Ну а теперь? Спрашивается, зачем? Зачем мне оправдываться? Я ведь пишу не славы ради, не ради карьеры писательницы. И если тебе, читатель не нужна моя правда, выбрось книгу на помойку, засунь её в печь, порви на мелкие кусочки. Или пока поставь на полку рядом с трудами Плутарха, Макробиуса и других писателей древности, донесших до нас немыслимо отвратительную атмосферу всеобщих вакханалий и беспросветного разврата.

      Прошу лишь об одном: будь снисходителен. Я же никогда не писала книг, это мой первый опыт. Пусть редакторы и знатоки словесности сами определят жанр и уровень мастерства изложения. Мне это не столь важно. Главное – никто не посмеет упрекнуть меня в неискренности и фальши.

      Читайте, проклинайте, любите, ненавидьте! Мне теперь всё равно. Хочу последовать примеру Александра Куприна. Помните, с чего начинается его «Яма»? «Знаю, что многие найдут эту повесть безнравственной и неприличной, тем не менее от всего сердца посвящаю её…»

      А я посвящаю эту книгу памяти своей мамы, надеясь на скорую встречу с ней. Мама,  мамочка, милая моя, прости меня. Так и не удалось мне стать побегом, приносящим плоды. Я отсечена… И только тебе, моя родная, признаюсь: как же я боюсь смерти. Как я её боюсь, мама! Но она рядом. Она стоит за дверью. Я слышу её дыхание. Мама, она не уходит. Мамочка, она уже не уйдёт… Я – покойник среди живых, я наконец-то свободна! Ещё немного, мама, и твоя дочь присоединится к большинству.

        Впрочем, не сама смерть страшна. Мучителен страх смерти. Сильный человек должен понять, что страх всё равно не спасёт от смерти. А я – сильный человек! Читатель, клянусь тебе, с этой минуты я изгоняю страх из своей души. И больше к этой теме не возвращаюсь. Иными словами, я больше не стану докучать тебе нытьём о своей скорой кончине. 

        Не корите меня за ненормативную лексику. Мне и самой режут ухо матерные слова. Да вот только как обойтись без них, описывая жизнь русского человека и его окружение. И что говорить обо мне, Сашке Макошиной, обыкновенной шлюхе, если мой великий тёзка, Александр Сергеевич, не брезговал такими словечками:

                                    «Недавно тихим вечерком
                                      Пришёл гулять я в рощу нашу
                                      И там у речки под дубком
                                      Увидел спящую Наташу.
                                      Вы знаете, мои друзья,
                                      К Наташе вдруг подкравшись, я
                                      Поцеловал два раза смело,
                                      Спокойно девица моя
                                      Во сне вздохнула, покраснела;
                                      Я дал и третий поцелуй,
                                      Она проснуться не желала,
                                      Тогда я ей засунул хуй,
                                      И тут уже затрепетала.»

      Могу лишь обещать, читатель, что не стану злоупотреблять твоим доверием и сыпать беспросветно матом направо и налево. Только в тему и только там, где без этого не обойтись. Приготовься, мой друг. Начинаю своё повествование.