In nomine Patricis, Filii et Spiritus Sancti!
(Pater Noster)


    В сердцах наподдав под сраку сучке-йоркширу, абассавшей в очередной раз и без того вонючий диван, я вышел в ближайший бар, чтобы хлопнуть стопочку - другую и начать разговление. Местные абстиненты пытались разжиться за мой счёт копейкой на чарлик, но денег мне и самому хватало впритык. Прохрустев по свежевыпавшему снегу четыреста  метров, я взял 150 и томатный сок. Потягивая то из одного, то из другого стакана свои любимые напитки и краем глаза наблюдая за контингентом, собравшимся здесь в предрождественский вечер, я рассматривал свою лысину в зеркальный потолок – картина была непривлекательна как вокруг, так и в зеркале сверху.  Соответствующий недельному запою габитус проступал даже на вполне интеллигентных рожах. Праздники: джентельмены пьют и закусывают!  Почти все столики были заняты, и рядом со мной за стойкой пристроился не совсем обычный для подобного заведения клиент – это был поп! Расстёгнутая чёрная дублёнка позволяла видеть висящий поверх рясы на цепи здоровый золочёный крест. В одной руке он держал стакан, в другой горячую собаку. Почему-то мне очень захотелось, чтобы вместо сосиски, запакованной в булочку, он закусывал бы подогретой в микроволновке волосатой любимицей моей жены. Наверное, при этой мысли я заулыбался и священнослужитель пристально посмотрел на меня.
- С рождеством христовым вас, батюшка, - сказал я не найдя ничего лучшего. – Не рано ли пост закончить решили?
- По состоянию здоровья и с благословения можно… - Поп приложился к стакану, поправил рясу и представился – отец Василий, из храма напротив. Ангела тебе хранителя, сын мой!
- Доктор Шапира из диспансера кожного. Если по состоянию здоровья, то и я могу благословить. – Глотнув грамм пятьдесят в свою очередь, я добавил, - Служба часов до трёх ночи, да ещё и песни им пой да кадилом размахивай, понимаю, силы понадобятся!
- Да и покаяться можно всегда, и исповедаться.
    Для того, чтобы выпить за знакомство, мы заказали ещё по двести беленькой и бутерброды с красной рыбой. Как и все его коллеги поп оказался не только отличным собутыльником, но и интересным собеседником. Приняв постриг, мой новый знакомый после поступления в семинарию 11 лет назад был рукоположен и стал иеромонахом, то есть представителем «чёрного духовенства», отрёкшимся от мирских радостей. Впрочем, священников в церквушке было в избытке и его участие в службах требовалось не часто. Большую часть времени проводил он за книгами в библиотеке епархии, занимаясь сбором материала для диссертации по богословию.
- А тема какая, если это не профессиональная тайна, конечно?
- Да какая там тайна, Ближайшее окружение и профессия Марии-Магдалены до встречи с господом…
- Актуально. Лечил я представительниц древнейшей профессии.
- А я исповедовал.
- Ну и как впечатление? – Теперь тема научной работы отца Василия заинтересовала меня всерьёз. – Рука не устаёт потом, там же вместо исповеди томик эротических рассказов!
    Отец Василий заржал басом, каким обычно читают молитвы во храме. Изрядно подвыпившие граждане вокруг сразу притихли и с подозрением уставились на нас.
- А давайте, святой отец, забежим в ближайший притон и попробуем совратить пару девочек в монастырь уйти. Тут вам к диссеру и практическое дополнение будет. Может, к лику святых причислят. Посмертно.
    Басовитые раскаты поповского смеха снова сотрясли тесный барчик, мы застегнули шмотки и вышли в морозный вечер. Мёрзнуть нам, правда, не пришлось – годовалый «мерседес» монаха был припаркован недалеко во дворе.
В этом притончике я был частым гостем, иногда как врач, иногда как клиент, иногда совмещая приятное с полезным. Разные люди захаживали туда за компанию со мной. Но в этот рождественский вечер у «мамочки» вылезли глаза.
- Батюшка, мы святую воду не заказывали, у нас и крестов-то на грудях не висит – поцарапать клиента можно! – только теперь она заметила меня, - Шапира! Здравствуйте, доктор! Заходи. Молодец, что нового друга привёл!
- С праздниками тебя всеми, знакомься, Отец Василий. Монах. Работу пишет про вас научную. – Я скинул ботинки, куртку и развалился на кухонном диванчике. Батюшка подобрал рясу и присел рядом. – Как девочки, здоровы пока?
- Здоровы доктор. Кстати три новенькие появились, сейчас приведу.
- Мы тут бутылочку взяли, поставь закусить чего-нибудь, ну, или запить. – Достав из холодильника салат и  бутерброды, сполоснув стаканы, она вышла. – Как вам «ближайшее окружение», святой отец?
- Что ты заладил «отец-пиздец»! Не в церкви. У меня выходной, бля! – Теперь до меня дошло, что я совершил грех: опоил попа! – Я в миру Дениской назывался. Можешь меня так теперь звать.
- А я Петя. Петя Шапира.
    На кухню зашли три девочки в полупрозрачных халатиках. Трусов и лифчиков под халатиками не было… Денис в форме священнослужителя разглядывал их не краснея. Чувствовалось, что за время его монашества ему пришлось замолить адское количество грехов.
- Ну, кто со мной в монахини? – Белозубо улыбаясь, Денис выбрал Высокую, мускулистую натуральную блондинку с рыженькой щетиной на пиздке и хрупкую, низкосрущую рыжуху с пухлыми губками. – Где, матушка исповедать их? Я за три часа успею, мне кажется.
    Отец Василий рассчитался вперёд. Я допил с мамочкой водку и вскоре уехал домой праздновать раждиство.
* * *
Старый Новый год. Не праздник, вообще-то, но располагает к пьянству. Я сидел, закрывшись в своём кабинете, похмелялся водочкой в компании медсестры и фельдшерицы. Голову отпустило, позывы на рвоту так же постепенно уменьшились. Одев халат и прикусив маринованным памедорчегом я открыл дверь и начал приём. Представляете, как я был удивлён, увидев в коридоре отца Василия!
- Проходите, батюшка, священнослужители у нас без очереди!
- Ангела–хранителя вам, доктор! – он сел у моего стола, я же послал медсестру в магазин за боеприпасами. – Беда, Петя, беда у меня! Укусила, паскудина, монашка несостоявшаяся…
- Снимайте штаны… - Я взял мазки, хотя и так было понятно, что девочки зубы не чистили. – Гангренозный баланопостит. Крайняя плоть отмирает. Циркумцизия нужна, обрезание, то есть.
    Назначив гору таблеток и пригоршню мазей я позвонил урологу, специализирующемуся на подобных операциях, попрощался с Денисом, которого больше так никогда и не видел. Может он стал раввином или муллой. Может его расстригли, может, отлучили от церкви и предали анафеме…

SIROTA. MINSK. 07. 01. 2009.