Мы идём по нечетной стороне улицы.
Взводный сказал, что это и есть их центр, типа нашей Тверской или Невского. Нам смешно – улица короткая, скучная. Не доходит даже до местной реки – обрывается спуском в «зелёнку».
Чётная сторона – мрачные административные здания. Окна все выбиты, чёрные полоски гари тянутся вверх. Мэрия и Горсовет почти снесены – уцелели лишь нижние четыре этажа. ЦУМу, что рядом, на углу, досталось меньше – пара пробоин в фасаде и развороченный вход – туда зачем-то загнали танк, сейчас не понять, кто. Корму танка прикрывает полусорванный транспорант «Ласкаво просимо! Welcome!» В остальном здание почти целое. Побитые стёкла не в счёт.

Каждые две-три минуты над нами с рёвом пролетает очередная пара «сушек». Летуны в этот раз были на высоте, из своих никого не накрыли, вроде. Но чувствуется, азарт у них не прошёл. Точно всё не могут успокоиться и рассекают взъярёнными осами над городом, разрезая солнечное южное небо. Мы провожаем их взглядами. Красные звёзды на крыльях. Наши.
Под ногами звенят, перекатываясь, россыпи гильз. Хрустит битое стекло.
У поваленного киоска замер почерневший БТР с распахнутыми люками. Чуть поодаль – сожжёные машины гражданских, целой чередой в сторону площади, словно огромная чёрная гусеница..
Гусь, единственный из нас, кто даже.сейчас в каске, то и дело забегает в попадающиеся на пути магазины. Но до нас тут прошла пехота. Гусь удрученно трясет головой – ремешок на каске болтается.
Пусто. Хлам, гарь, мусор.

Смеёмся над надписью «Перехiд» у подземного перехода. Гусь угощает дежурящих там омоновцев сигаретами и о чём-то переговаривается. Один из ментов, хмурый усач, отрицательно мотает головой. Показывает куда-то за наши спины.
Гусь возвращается к нам.
- Тут вообще ловить нечего. Там, у рынка торговый центр был, типа самый большой у них, вроде так. Всё пожгли... Боги войны, бля... Хуячут – мама не горюй...
Бульварная сторона улицы пострадала тоже. Подковообразный рынок разнесли с воздуха подчистую. Сбили, пристреливаясь к Горсовету, шпиль с высотки по соседству. Деревья где сожжены, где измочалены в щепы. Скамейки и киоски подавлены техникой.
На уцелевшем асфальте то и дело «кляксы» от разрывов мин. Всё изборождено траками техники. Попадаются и большие воронки с вывернутыми пластами асфальта и земли..

Город взяли за три дня.
Левобережье еще сопротивляется, но вяло. В основном снайперы-одиночки и самые упёртые из гражданских, ополченцы-националисты.
На нашей стороне уже спокойно. Утром разведка доложила о движении в Ботаническом саду, это пара кварталов отсюда. Связались с соседями, всю ночь долбившими по вокзалу. Те с радостью дали по саду несколько залпов из «Града». «Окучили картошку» - капитан соседей по рации хохотнул. Окучили знатно, прихватив и соседний парк. Наши едва успели убраться оттуда.

Мы проходим мимо станции метро. У вестибюля стоит пара БМП и несколько «Уралов». Из машин выпрыгивают срочники в касках и брониках, строятся вдоль бортов. Очередная зачистка подземки.
Идём к площади, перешагивая через поваленные каштаны. Трупы уже все убраны – по такой жаре они начали раздуваться и трескаться уже вчера. Местные закапывали их прямо во дворах.

На другой стороне еще чадит верхними этажами Почтамп. Весь цоколь здания исписан где краской, где просто выцарапано штык-ножом – «Мы пришли! Россия навеки!».
На площади куча техники и людей. Уже развернули полевые кухни, возле них столпотворение, гомон и смешки с незлобной руганью. Вдоль поваленного столпа, на котором еще несколько дней назад стояла позолоченная Блядь, разбит ряд палаток. Остатки колонн постамента торчат посреди площади обломками гнилых зубов. Саму Блядь, мы слышали, подцепили тросом к тягачу и уволокли к реке, куда и выкинули.
На месте стеклянных куполов и на той, и на этой стороне площади – круглые воронки. Солдаты подходят к краю и опасливо заглядывают в слабо дымящуюся черень.
Памятник с тремя мужиками и девкой с лебедями не тронут – лишь кое-где сколы от шальных пуль. Гусь предлагает сфоткаться на мобильник, на фоне памятника.
На разведенные в стороны руки бронзовой девки уже накинут кем-то российский триколор. Флаг колышится над головами богатыря, охотника и землепашца.
Мы – пришли.
Россия – навеки!