Первая часть: http://udaff.com/creo/91994/page1.html               


МКАД, внутренняя сторона, 14 сентября, 8 ч. 35 мин. 
     
      По внутренней стороне  Окружной дороги полз чад и дым,  в сводках новостей это называется «рабочее движение». Машины двигались толчками, еле-еле, у Варшавки  скорость снижалась до пешеходной. 
        Внешняя сторона тоже стояла – на  Братеевском мосту столкнулось несколько машин. От самой Каширки до выезда из Бутово вязкая внутренняя пробка ползла мимо неподвижной внешней.  Между левым рядом и отбойником  с кряканьем протискивались спецмашины.
   
      В машинах звучали голоса Соловьёва: «…выжечь калёным железом! Ка-лё-ным же-ле-зом!»; пурга «Нашего радио», развязный Бочинский похохатывал над Стилавиным: «…Признайтесь, коллега, это просто умственная мастурбация и ничего больше!».
«Кто первый наденет трусы – Дэн или Катя? Катя или Дэн? Ваша ставка?…» - захлёбывался ведущий Поп-радио.

В каждой второй машине ныл томный, пропитанный наглой откровенностью голос транс-Дейны:
«… На чу-жой ма-те-рик
        Захлеб-нул-ся мой крик,
        Я - тво-я, ты – не мой,
          Я кри-чу, ты немой…»
   
  Первая передача, несколько метров на второй, остановка; снова немножко вперёд, торможение, стоп…
     
В трёх правых рядах ползли грузовики.
Тентованный «КАМАЗ» перестроился из второго ряда в третий и столкнулся с «Бычком», неудачное перестроение заклинило три полосы, две «шестёрки» не успели сманеврировать, тюкнулись грузовику в задний бампер  и перегородили левые ряды. 

Через полчаса Окружная стояла от въезда в Ясенево до Белой дачи. Водители выходили из машин, самые пытливые взбирались на бетонный отбойник-разделитель, внимательно всматривались вдаль. Водитель «Газели», заблокированный аварийным «КАМАЗом», тоже вышел из кабины, протёр зеркала, постучал ногой по колёсам, откинул тент и залез в кузов.   
Через несколько минут вылез и быстрыми шагами удалился. Вслед за ним  в Битцевском лесопарке скрылись и владельцы остальных аварийных автомобилей.
 
Под брошенной «Газелью» появилось и стало разрастаться мокрое пятно, запахло бензином.  Водители – один, другой, третий -  потянули воздух носом,  завертели головами по сторонам.
В следующую секунду из-под тента «Газели» полыхнула багрово-синяя вспышка. 
 
Силой взрыва грузовик подбросило вверх и, в клубах пламени, плескаясь огненными потоками, он приземлился на стоящие впритирку автомобили.
Они вспыхнули не сразу. 
Сначала языки синеватого пламени нежно омыли колёса, капоты и стёкла, потом один за другим загремели взрывы, поднялись огненные столбы. Багровая стена покачалась влево-вправо и, колыхаясь, двинулась по Окружной в сторону Бутово. 
     
По опустевшей дороге, от Профсоюзной, подлетели милицейские машины, остановились, дали задний ход, выстраиваясь в цепочку заграждения. 

Огонь распространялся как лесной пожар – и верхом, и низом. Бензиновые ручьи затекали под колёса, языки пламени лизали краску, она на глазах закручивалась красивыми лепестками, огонь стекал под капоты. Взрывы поднимали автомобили вверх, швыряли на другие. 
Люди выскакивали из салонов, метались между машин, прорываясь к обочине. Прыгали через отбойник на внешнюю сторону, попадая в левый ряд –  «Мерседес» не успел затормозить, ударил мужчину бампером. Тело мешком свалилось с капота в соседний ряд, скрип тормозов, звук удара – через минуту столкнувшиеся машины образовали затор на внешней стороне.   
Два азербайджанца выдернули из салона ржавой «шестёрки» с повисшим бампером ящики с мандаринами, поставили на обочине. Подбежали за следующей партией, огонь полыхнул верхом и накрыл водителя. Второй, под вязкий мотив «А-а-аааж-ждар рэгъси-и-и» , тянущийся из открытой двери машины, завопил и, сбивая пламя руками, покатился по земле. 
Девушка в клетчатом костюмчике выхватила огнетушитель, закричала и направила струю на капот зелёной «Микры». Бегущий мужчина схватил её за руку, потащил прочь.
 
В одном из грузовичков пламя захватило упаковки аэрозольных баллонов – они взрывались и разлетались по воздуху, как петарды. В одной, в другой, в третьей цистерне 
громыхнули перевозимые нефтепродукты – стена огня взревела и поднялась на высоту нескольких метров. 
По всей Окружной люди бросали машины, бежали к обочине. Над дорогой завис вертолёт: огненный вал катился по внутренней стороне и такой же – от Братеевского моста –  навстречу. На всём протяжении пламя перехлёстывало через отбойник и превращалось в сплошной поток. Когда огонь  затекал на придорожные заправки, гремели чудовищные взрывы.   
Пожарные машины пытались прорваться по забитым съездам, но огонь перекинулся и туда.  Вертолёты МЧС сбрасывали воду сверху, отсекая огонь. К полудню из Шатурского района прибыли три самолёта Бе-200.
 
Полностью справиться с катастрофой удалось только к пяти часам вечера. В это же время открылось экстренное совещание московского правительства. 
  В семь часов вечера средства массовой информации распространили заявление таджикского Центра «Офтоби» («Солнце»), что это было второе и последнее предупреждение Правительству России. 
-    Если через три дня не будут обеспечены законные требования граждан Таджикистана, проживающих в Москве и области, - заявил Центр «Офтоби», - то Москва погрузится в ужас.   

                                        Окружная дорога,14 сентября, вечер.   

Эмчээсовцы в разноцветной униформе растаскивали чёрные остовы автомобилей, от отрезных пил-«болгарок» разлетались снопы искр, скрипели подъёмники эвакуаторов. Милиция оцепила весь периметр происшествия, а там, где обгоревшие трупы навалом укладывали в рефрижераторы, оцепление выстроилось в два ряда.
-  Куда их повезут?! Где мы их найдём?! Куда их увозят?! Пропустите!!! Пропустите!!! 
-    Вам будет сообщено.

Люди метались в поисках своих близких – живых или мёртвых,  милиционеры оцепления отворачивались, не вступая в разговоры.

-    Кем сообщено?! Кто их опознает?! Здесь по машинам можно опознать!!! Пустите!!! 
  Полковник гаркнул на толпу: 
-    Граждане, прошу вас разойтись! Опознание тел будет производиться в моргах в соответствии с установленным порядком! Проезжая часть должна быть расчищена к утру! Не мешайте работе сотрудников! 
  Полная женщина кавказской внешности упёрлась в грудь милиционеру и завопила:
-    Сейчас в кучу всех свалите, как в Беслане, свалите!!! Как мусор свалите!!! 
Наши мужья для вас как мусор!!! Мы сами найдём своих мужей!!! 
Что вы стоите, женщины?!! Что вы стоите?! Вы же не мёртвые!! Это наши все уже мёртвые!!!

    Толпа качнулась вперёд. Милиционеры, сдерживая натиск, не рассчитали силу,  и  полная женщина упала. 
  Люди бросились на цепь - здесь, слева, справа, по  всей многокилометровой линии катастрофы, милиционеры разбежались.
В генерала МЧС вцепились десятки рук:
-    Показывай!!! Показывай, кого вытаскиваете!!! Опознавать будем здесь! Не давать никого увозить!!!
-    Да поймите – здесь невозможно это сделать! Не-воз-мож-но!

Толпа задышала и надвинулась, генерал побледнел и мотнул головой:
- Сейчас!…сейчас организуем на месте!…сейчас
Женщины выбрали старших,  взявшись за руки, выставили своё оцепление,  окружили спасателей.
  Кто-то разжигал костры, кто-то метался между сгоревшими машинами, рыдания, крики, завывания сирен, скрип подъёмников на эвакуаторах. 
    Появились непонятные молчаливые парни с чёрно-красными повязками, встали в «живую цепь».
 
  Во множестве подъезжали спецавтомобили, ничего не предпринимая, останавливались на дальних подступах, мелькали маячками.
К Окружной устремились потоки машины с разномастными чёрными ленточками. По тротуарам, а где и по проезжей части туда же направились тысячи людей.  Движение  в городе полностью остановилось, в небе затрещали вертолёты. 

Прыгающее пламя  костров и переливающиеся огни мигалок освещали остовы сгоревших машин, ожесточённые лица людей.  В воздухе летали хлопья жирной сажи и копоти, под ногами хлюпала жижа из воды, нефтепродуктов и раздавленных мандаринов.