Моя шалунья, ангел моих дней,
Когда ничком роскошно упадала,
Пытаяся представиться моей,
Изящно добродетель раскрывала.

И падал блик на стены, её стан
Изображался трепетно и лунно,
Неся мечты за окна, за туман,
В тугую стать врываяся безумно.

Душистый локон нежностью лоснясь
Бесстыдно лез в теснящую куртину.
Вздымалась грудь, помады алой вязь
Звала собою в терпкую пучину.

Увы, сей мрак не вечен под луной,
Как тихий жид и летоувяданье.
Уныл лишь свет и теплится покой
В гнилой тоске пера воспоминанья...