Романтика – это вещь великая и мощнейшая. Даже вполне рациональные люди под влиянием этого латинского слова способны на странные, чудные и даже порой безумные поступки. Витёк всегда считал себя рациональным человеком. Он даже гордился своей рациональностью. Всегда козырял этим перед друзьями и подругами, довольно улыбался, когда его называли снобом или циником. Но у каждого правила есть исключения.
      Ксюша нравилась ему давно. Она была рядовой сотрудницей отдела логистики, не замужем, в  компаниях никаких не тусовалась, одевалась скромно, да, к тому же, носила очки. Но Витёк давно уже заметил, какой незаурядной фигурой обладает Ксюша. Фигура у неё была просто сногсшибательная, настоящая модель, стройная, длинноногая, с грудью второго номера, красиво очерченной попой и осиной талией. Правда, все свои прелести Ксюша умело скрывала за стандартно-серой одеждой, отсутствием украшений и косметики, молчанием и обычной рабочей позой – ссутулившись сидя за компьютером. И уродскими очками в толстой роговой оправе.

      Витёк из отдела снабжения был прямой Ксюшиной противоположностью – балагуром, задавакой, любил бахвалиться и быть в центре внимания. Первые полгода после Ксюшиного появления в отделе логистики он её просто не замечал. Потом как-то раз повстречался с ней в спортзале, куда её затащили подруги, и был просто поражён её фигурой, внешностью, манерой двигаться. Не будь он законченным циником, он даже решил бы, что влюбился. А так, он оформил у себя в мозгу мысль, что это тело было бы весьма неплохо заценить, а проще говоря, выебать. И стал осуществлять свой замысел в типичной для себя манере – методом массированной атаки. Он стал чаще наведываться в отдел логистики, садиться на Ксюшин стол, играть развитыми мышцами плечевого пояса, шутить над Ксюшей, дарить шоколадки. Ксюша смотрела на него добрыми глазами сквозь очки, обворожительно улыбалась, отвечала односложно на его подколки. В-общем, получилась из них странно-однобокая офисная «сладкая парочка»: он вьётся павлином, она молчит и смотрит на него влюблёнными глазами.

    Как ни странно, первый ход к сближению сделала Ксюша. Она поймала Витька за руку в коридоре и просто сказала: «Пойдём, поговорим возле окошка». И Витёк пошёл, пошёл без всяких шуток-прибауток. Ксюша подвела Витька к окошку, он сразу взобрался на подоконник. Она посмотрела ему прямо в глаза, сверху вниз, и тихо сказала:
- Ты такой славный, Витя. Я тебя обожаю. Вот скажи мне, ты – романтик?
- Нет, не романтик. Я просто – классный пацан. А что?
- Ты сегодняшним вечером чем занят?
- Да ничем, собственно. Пятница же! Ну, в боулинг мож схожу. Пойдёшь со мной?
- Нет, в боулинг не пойду. А вот в поход с ночёвкой – очень даже хочу тебя позвать. Пойдём одни, вернее, поедем. На моей машине. Возьмём палатку, мангал, шашлык пожарим. Выпьем. И вся ночь – наша. Я уже всё подготовила. То есть – всё уже в машине. Нужен только ты! Давай, сразу после работы?
- А если откажусь, кого возьмёшь?
- Дурак ты… Никого не возьму. Домой поеду. Я с тобой хочу…
- В поход?
- В палатку! Не домой ко мне, к тебе, не в гостиницу или ещё куда! В палатку! Понимаешь? Я же вижу, хочешь ты меня, да ты и не скрываешь! И я тебя хочу. Вот я тебе, дураку, и говорю открыто – поехали со мной на природу, будем трахаться! Я всё подготовила, всё продумала – тебе только хуй свой большой притащить осталось, да язык длинный! Понял?
Витёк хотел было съязвить типо: «Ага, значит кроме хуя и языка и не надо больше ничего», но осёкся, аж в груди заныло – стояла она перед ним, такая миниатюрная, стройная, и катились из-под очков слезинки. Захотелось прижать её к себе. Поборов накатившее желание, Витёк выдавил: «Хорошо, поехали», - и быстрым шагом пошёл к себе в отдел. До конца рабочей недели оставалось два часа.

    Место, куда его привезла Ксюша, действительно оказалось восхитительным. Небольшая полянка на берегу безымянной речки, невысокая травка, чистота, кусты, лесок. Идиллия! Разбили палатку, пожарили шашлык, выпили красненького. Была ещё водка, салатики – но этого всего как-то не хотелось. Наступали сумерки.
    Витёк взял Ксюшу за руку. Она посмотрела ему в глаза. На её лице застыла улыбка, но глаза были серьёзны.
- Ну как?
- Очень хорошо! Ты – молодец, Ксюха. Я прям от тебя такого…
- А зачем мы сюда приехали?
- А… Ну да…
- Да…
- Ну…
- Может, поцелуешь меня?
- Ксюха…
Витёк поцеловал её в губы, потом за ушком, запустил ладонь в её длинные шелковистые волосы. Уткнулся в них лицом. Снова целовал. Она отвечала на его поцелуи. Он гладил её руками по спинке, затем провёл ладонью вдоль хребта, ниже, по копчику, под резинку на юбке, под трусики, дальше, ниже… Там было мокро.
- Ну, что, проверил?
- Проверил!
- А ты как? Готов?
- Готов.
- Пошли в палатку.
Он взял её на руки и отнёс в палатку. Прикольно – в палатку пришлось заползать на коленях с Ксюшей на руках, но это было не трудно. Массы в ней было отсилы килограммов 50. В палатке она расстегнула ему ширинку и достала член ловкими холодными пальчиками. Послюнявила ладошку, стала ласкать. Он задрал на ней маечку и лифчик, ласкал губами соски. Она стащила с него джинсы, трусы, стянула с себя юбку и скинула трусики. И тут, сквозь тишину летнего вечера в мозг Витька ворвался зловещий звук: «Зьзьзьзииииииииии!». Трубили комары. Много комаров – трубили в палатке, прямо рядом с его ушами. Торчащий, как кол, хуй стал заметно мягче. Витьку всё-же удалось запихать своё достоинство в Ксюшу, хотя и пришлось для этого поправить его пальцами. «Блин, - подумал Витёк, - надо побыстрее её отъебать, а то щя загрызут!». Он начал двигаться. Хуй окреп, но всё же не настолько, чтобы, скажем, присунуть Ксюхе в зад. «Ну и ладно, ладненько, - думал Витек, продолжая ебать Ксюшу, - про жопоеблю речи не было, да и не понравится ей, не того склада девушка». Между тем, комары пошли в атаку. Первыми пострадали уши и задница Витька. Он пытался отмахиваться одной рукой, это было страшно неудобно. Потом он решил поскорее кончить, хер с ней, с Ксюхой, мож она и оргазма-то никогда не испытывала. Он начал двигаться активнее. Комары добрались до правой руки, которая была занята поддержанием Витькиного тела над Ксюшей. Затем массированной атаке подверглось его лицо. Витёк продолжал совершать исступлённые фрикции. Он не заметил, как Ксюша кончила. Он только пытался кончить сам, выскочить из палатки и чесаться, чесаться, расчёсывать в кровь комариные укусы. Витёк покрылся потом и заметно устал. Он заметил, что Ксюша лежит под ним как-то не очень заинтересованно, прикрыв глазки и закусив губу. Затем она остановила его, перевернулась попой кверху, в колено-локтевую и несколько раз смазала слюной влагалище. Но Витёк не обращал внимания. Он исступлённо пытался кончить. Его дыхание уже сбивалось, вырывалось из груди с хрипами, как на учениях в конце кросса на пять километров в полной боевой выкладке. Комары не унимались. Мало того, что они кусали его, казалось, в ста местах сразу, так они ещё и пищали прямо под обоими ушами, как бы насмехаясь над ним. «Ксюха-а-а-а, тыж умная баба! Ну неужели не видишь, что я мучаюсь! Да пошли ж ты меня, скажи, чтоб шёл уже подрочил, а то заебал совсем! И комары эти ЗАЕБАЛИ-И-И-И!!!», - бешено проносились мысли в Витькиной голове. Потом сообразил – он же в гандоне! Ну, не кончил – щя сымитирует оргазм, как часто делают бабы. Потом подрочит. Так и сделал.

    Выскочив из палатки, как был голый, Витёк с разбегу плюхнулся в холодную воду речки. На улице была уже ночь. Тихая июльская ночь. Витёк искупался, вылез из воды. Обтёрся полотенцем – надо же, Ксюха какая предусмотрительная баба, полотенца купальных два взяла! Сел к костру, подбросил дровишек, раскупорил бутылку водки. Вышла Ксюша. Тоже окунулась в речку. Совсем обнажённая – в лунном свете она выглядела богиней реки, стройная, фигуристая, с распущенными волосами, грудь крупная, упругая, высокая, соски торчат. Обтёрлась полотенцем, надела длинный купальный халат – догадалась же взять на природу! Подошла к Витьку сзади, положила подбородок ему на плечо, обняла.
- Водку пить будешь, - спросил Витёк.
- Нет. Ты – чудо. Я тебя обожаю.
- А я водки выпью!
- Я спать лягу. Приходи ко мне.

      Сидя у костра, Витёк так в одно рыло всю литруху и уговорил. К утру. На рассвете дикий пьяный голос проорал над водой, в лёгком тумане:
- К О М А Р Ы Ы Ы Ы !!!! С-у-у-у-уки-и-и-и! Ну где же вы!!! Вот он Я-А-А-А-А-А-А-А-А!!!