“…Сын-пьяница в еврейской семье большая редкость.”
к/ф Адьютант его превосходительства

Несколько поколений выпускников помнили абсолютно лысого, с кустистыми бровями и огромным шнобелем врача, к которому ещё в пятидесятые приклеилось прозвище Старый Грач. Залман Мотович Огейнберг работал врачом медпункта мединститута более сорока лет. Начинал он практически сразу после войны, когда институт вернулся из эвакуации, и в середине восьмидесятых ему было лет 85-90.

Несмотря на преклонный возраст, доктора весьма живо интересовал секс и всё  с ним связанное. Проводя медосмотр первокурсников, он обязательно заставлял всех барышень раздеваться до трусов и подолгу аускультировал сердце (т.е. прикладывал стетоскоп под левую грудь и с интересом рассматривал её) , а также тщательно пальпировал живот (да попросту поглаживал юную особу чуть выше лобка). На осмотр молодых людей время он почти не тратил.

Помимо медосмотров в компетенции Залмана Мотовича была выдача кратковременных  справок освобождения от занятий вообще, и в частности от физкультуры.

Студенту мужеского пола получить справку у Старого Грача было практически невозможно – всех посылал в райполиклиники, лень ему было с нами возиться, это понятно. Студентки же, которые не боялись лишний раз оголиться и дать сябя немножко пощупать старому еврею, получали освобождения без проблем.

Один случай получения освобождение от физкультуры на три недели у доктора Огейнберга моим приятелем вошёл в историю и предаётся как легенда добрых двадцать лет.
Мой школьный приятель Женя, мальчик из хорошей еврейской врачебной семьи, любил баб и выпить. Вроде ничего необычного, большинство молодых людей любит тоже самое. Однако Женя отличался как в школе, так и в институте,от подавляющего большинства ровестников. Он любил всех женщин, абсолютно всех, т.е. вообще всех без исключения. (Сейчас я понимаю, что его покойный батюшка, Матвей Зиновьевич, врач-анастезиолог из абортария на улице Стахановской, известный всем женщинам города, дал своему сыну правильные установки в жизни.) Мы, друзья-приятели, чего-то там искали, эстетствовали, бля. Женя ёб всех подряд. И, надо сказать, женщины его тоже любили, помногу и бескорыстно.
Как-то раз встречаю я в коридоре института (или в пивной, не помню точно) Женю, сияющего как самовар.
-    Зебб! Смотри, что у меня есть! Полный пиздец!– с гордостью протягивает мне сложенную вчетверо бумажку.
Раскрываю – освобождение от физкультуры на три недели.
-    На диагноз смотри,бля! – от счастья Женю зашкаливает.
Читаю – Д-з: Надрыв уздечки полового члена.
Рекомендации: Циркумцизия.
-    Зебб! Рассказываю! – привлекает моё внимание Женя – Следует подробное описание процесса длительной ебли с одной нашей общей знакомой в аудитории института физкультуры, закончившееся болезненным надрывом уздечки.
-    И знаешь что и как мне сказал Старый Грач?  И почему справку дал?
-     Таки Мотя – поц. Сам студентом ко мне шобы да с таким рваным хуем – никагда! Вот шо бывает, когда родители таки забыли сходить в синагогу и сделать ребенку обрезание! За три недели успеешь и заживёт!

Отмечал Женя справку долго, обрезания таки не сделал.