Был у меня друган в децтве, и были мы вроде как говорят не разлей вода. Всякую хуйню вместе всегда творили, конкретные были любители самодельных взрывчаток и микроскопов, сами делали порох из селитры, и откалывали дохуя номеров из серии "don't try this at home". Но самым любимым нашим увлечением были рогатки. Таких пиздатых рогаток как у нас ни у кого не было.

Экспериментральным путём мы перепробовали все возможные материалы, начиная с галимых медицинских жгутов и заканчивая противогазной резиной и резиной с велосипедных камер. Но самым пиздатым материалом для изготовления рогаток оказалась резина от старых футбольных мячей. Она не рвалась и растягивалась на полную руку и имела невьебенную баллистическую силу.

Сами рогачки мы срезали с дубов в городском парке, маскируясь от ментов и тщательно сливаясь с ландшафтом. Пару недель ушло на престрелку и шлифовку мастерства обращения со столь мощным оружием. Что, надо заметить абсолютно отрицательно сказалось на качестве вечернего освещения города. Декламируя Остера "вы поможете народу электричество сберечь" мы уничтожали фонари один за одним, пока дело это перестало быть престижным и уже не считалось показателем мастерства. Да и обещания кроющих всё матом электриков "поймать нах и поотрывать к ебеням" тоже потеряли свой шарм.

Стреляли мы не пойди какой хуйнёй, а специально отыскали месторождение окатышей диаметром около сантиметра-полтора, тщательно набивали карманы и стреляли только ими.

Неустанно продолжая расти над собой, мы выходили вечерами на холм стрелять по летающим ласточкам. Для тех кто не знает, ласточки летают с невьебенной скоростью и обладают реакцией -- ниибаца. Попасть по ласточке практически невозможно. Они типа играючись гоняются за камнями, принимая их за шуструю жратву неопознанного типа, и воспринимают всё с ленивым похуизмом на невьебенной скорости. Лично я всего один раз в жизни смог попасть в летящую ласточку, что было немерянным счастьем и возведением себя в титул мастера.

Друг мой тоже говорит, что один раз попал, но наверно пиздит, потому как я был непревзойдённым стрелком и стрелял с бедра, навскидку и не целясь, с поразительной точностью и невьебенной быстратой. Я даже бля, (каюсь) один раз захуячил ему в спину метров с семидесяти, выстрелив один раз, наугад, нихуя даже не расчитывая на то, что с такого расстояния можно попасть даже в слона, так как рассеивание идёт нехуёвое, плюс ветер, аэродинамические изьяны камня и прочая хуета. В общем не повезло ему конкретно, правда камень, хоть и летел с невьебенной скоростью, но уже был на излёте и всё закончилось небольшим синяком.

Гм. В общем больше я в друзей не стрелял. Ну за исключением случая когда захуячил своему другому товарищу в жопу с трёх метров стирательной резинкой. Хули, думалось мне, она мягкая. Было это в 9м классе и жопа у товарища была большая и пухлая, хули ему сделается-то. Но где-то я ошибся, потому как товарищ посмотрел на меня охуевшими, полными горя глазами и заплакал. Я был потрясён таким эффектом, потому как никогда не видел до этого чтобы 15-летний пацан плакал. После этого я твёрдо пообещал себе точно не стрелять больше в друзей. Ну из рогаток по крайней мере так уж точно.

Но вернёмся к тому моменту, когда мы изобрели рогатки из футбольной резины. А было нам тогда по десять лет где-то. Мы мочили в пух воробьёв, кошки исчезали при нашем появлении и стебли всех росших во дворе цветов были перекошены нашими снарядами. Сидящие во дворе бабульки срывали глотки, правда с некоторой опаской, так как бегали мы быстро, а стреляли метко.

И вот как-то, когда мы в очередной раз отправились мочить ласточек на склон горы, разделявший верхнюю и нижнюю часть славного города Бердянска, приключилась следующая история. Когда мочилово (виртуальное) ласточек было в полном разгаре, мимо нас проходил пацан, лет эдак под пятнадцать, четырнадцать, рослый бугай. Он чрезвычайно заинтересовался нашей стрельбой.

Ну, я, ясен хуй, никому свою рогатку в руки не дам. А вот товарищу моему этот хуй вовсе не оказался ясен. То ли он испугался, что нам в случае отказа просто отвалится конкретной пизды, то ли купился на продажное "я маленьких не обижаю", но доверчиво дал пострелять этому подозрительной наружности уёпку. Бля, чуяло моё сердце, надо было съёбывать. Гандон этот короче, сделал пару неумелых выстелов, заценил прочность резины и качество древесины. Друг мой ещё с гордостью спизданул сгоряча "дубовая", и тогда я понял что хуй он её больше увидит. Короче это тостомордое прыщавое пидрило, направило на нас рогатку, сказало "не пиздеть" и почесало домой. Бля, какая досада. Время потраченное на облюбование и выбор правильной ветки дуба, срезание, обстругивание и шлифование рогача, вырезание кожушка из любимого кожанного сандаля, а также тот факт, что у нас больше нет футбольной резины, всё это жуткой болью отдалось у нас в сердцах. А сердце, как говорится слабое, молодое. Много не выдержит.

Короче вот и я не выдержал, и по счастливой команде утёршего сопли товарища открыл нещадный огонь по лживой паскуде. Бля, такой хуйни я никому честно говоря не пожелаю. Уёбок пару раз пытался разворачиватся и гнаться за нами, но мы поспешно отступали сохраняя дистанцию метров в тридцать, не на секунду не прекращая огонь. Долбоёбу не хватало сообразительности выбросить рогатку и он продолжал корчиться от боли хватаясь то за руку, то за спину, то за ногу, пытаясь дёргаться из стороны в сторону. Короче ещё та была сцена. Закончилось всё довольно печально, в один прекрасный момент выстрел пришёлся на висок, чувак упал на колени, потом на землю, а мы от испуга сьебались подальше, потому как хуй его знает чё за хуета в результате с ним случилась. А напрасно, сейчас бы я без той рогатки оттуда не ушёл. Через месяц я видел этого кадра живого-здаровенького в одном из соседних дворов, но к нашей радости он упорно отказывался нас вспоминать, посему дальнейших инцидентов и разборок удалось избежать. А факт того, что нам удалось завалить в натуральном смысле здарового быка, позволил смягчить боль утраты любимого оружия и залечить такую хуёвую душевную травму. Ну и в конце концов нам удалось раздобыть футбольной резины, и всё вернулось на круги своя.

Эпилог.

До шестнадцати лет я без своей рогатки никуда из дома не выходил. В шестнадцать лет мою рогатку сгрызла моя собака. Я ей отвалил конкретной пизды, почесал затылок, и решил, что хватит страдать хуйнёй и стал учиться кидать ножи. Не разу не пробовал на друзьях, что явно свидетельствует о моём конкретном росте над собой, а так же на животных. В Америке увидел в каталоге стальную рогатку с прикладом, магазином и военной индустриальной резиной. К ней прилагались коробочки со стальными шарами. Не удержался, купил. Изуродовал себе дома все стены, так как шары проходят сквозь коробки набитые пенопластом как сквозь масло, получил пиздюлей от невесты, с тех пор рогатка хранится в ящике под телевизором.

Последняя птичка погибла от моей руки летом 2000 года, когда моя знакомая, кстати добрейшей души человек и защитник животных по своей же дурости взяла меня на "всё равно не попадёшь", когда я в шутку прицелился из пневматического пистолета в еле заметно сидящую на дереве среди листвы птицу (хуй знает, что за порода, американская какая-то, такая вся красная с хохолком и размером с воробья). В следующую секунду птичка ни крякнув ни чирикнув камнем ёбнулась на землю, а я испытал странное и незнакомое доселе в подобных обстоятельствах чувство досады. При ближайшем рассмотрении оказалось, что птичка была прошита насквозь, а с противоположной стороны свисало вылетевшее птичье гавно. Любительница животных надолго потеряла дар речи. Вот дура, нах. Будет ей урок. Такие дела.

- Ваще.

mailto:vasche@hotmail.com

17 Апреля, 2001.