Глава двадцать вторая – телефонный разговор В.В. с Медведевым.
  - Слышь, братан. Не лез в дело «Атлона». Это моя епархия. Понятно?!
  - Все ясно. Будьте спокойны, доброй ночи.
  - Пока, сынок.

Глава двадцать третья – Пантелеймон в гостях у академика.
Захарыч по своим каналом нашел сотовый телефон Авдиенко:
  - Добрый вечер, уважаемый академик Евгений Натанович. Беспокоит вас следователь СК подполковник Следаков. У меня есть к вам пара вопросов, разрешите навестить вашу квартиру сегодня?
Что? Да нет, ни в чем вас не подозреваем, но есть необходимость встречи. Да? Спасибо – адрес меня есть.
Через час он был у дома академика.
Самое смешное, что они столкнулись в лифте. Захарыч узнал Авдиенко по фотографии, но решил сыграть в незнанку – посмотреть психомоторные реакции академика. Тот заметно нервничал.
Когда они остановились у входной двери квартиры, Захарыч решил раскрыться:
  - Извините, вы наверно Евгений Натанович? Я из СК, Следаков.
  - Прошу, прошу – изобразил гостеприимность академик.
  - Валя, Надя – мне не мешать: у меня гость. Разговор tet-a-tet – предупредил Евгений свою семью, не сочтя нужным представлять их друг другу.
  - Проходите на кухню – предложил он гостю.
Поставив чайник, он сел и изучающее посмотрел на следователя:
  - Итак, чем буду любезен?
  - Извините меня за нахальство, но мне строго необходимо узнать характер ваших работ в «Атлоне» - пояснил виноватым тоном Пантелеймон.
  - Ха-ха-ха – рассмеялся раскатистым басом академик.
Через минуту, успокоившись, он презрительно промолвил:
- Да знаете ли вы, что полный отчет я даю одному человеку в государстве – В.В.? неужели вы думаете …
  - Простите меня, но вы не поняли суть моего вопроса. Мне не нужны формулы, химический и физический состав материалов, конструкцию аппаратов и приборов.
Мне необходимо знать одно – эта штука такая же сложная в создании и применении, как водородная бомба, или ее может сделать и использовать малая группа людей.
Академик изумленно посмотрел на Захарыча, но тут закипел чайник и тот отвлекся на приготовление заварки. Далее он достал две кружки:
  - Сахар и заварку по вкусу. Но какое отношение к убийствам моих друзей имеет отношение ваш глупый вопрос о характере сложности изделия?
Сделав себе чай, Пантелеймон, размешивая неторопливо ложечкой сахар, испытывающе посмотрел
на Евгения:
  - Имеет уважаемый академик, еще как имеет.
- У нас еще не проведены все эксперименты, поэтому выводов нет – а гипотез я не измышляю. Извините – раздраженно бросил Натанович.
  - Хорошо. А как вы поясните, что убивают талантливых людей, но вы же самый главный. И обладаете все полнотой информации, а на вас даже покушения не было.
  - Вы точно знаете, что не было? Во-первых, меня хорошо охраняют; Во-вторых, ваши представления о характере научного серьезного исследования просто смехотворны. Вы знаете, как нам не хватает сейчас Михаила? Он был теоретик от Бога – академик отвернулся в сторону, достал платок и промокнул глаза.
  - Извините меня, Евгений Натанович, бес попутал. Работа такая дурацкая, что иногда приходят такие бредовые мысли, что хоть стой, хоть падай. Но проверять все версии заставляет мой многолетний опыт. Еще раз простите, я побегу.
Как только следак ушел, раздался звонок сотового:
  - Да? Что вы? Нет, нет! Все нормально. До свиданья.

Двадцать третья – примирение влюбленных.
Билл всю ночь проворочался в тягостной полудреме – он был слишком взвинчен, организм не мог расслабиться полностью. Рано утром, выпив лошадиную дозу кофе, он поехал караулить Надю: по дороге купил роскошный букет бардовых роз. Он надеялся на милость своей своенравной девушки.
Увидев выходящую Надю из подъезда, он выскочил с букетом из машины, подбежал и, преклонив левое колено, торжественно продекламировал:
  - Сын недостойный просит Вас прощения,
    Отныне буду полным чистого смирения!
Надя улыбнулась широко, взяла букет и подставила щечку для поцелуя – губки были бы слишком щедрой наградой для сорванца!
Билл отвез ее в МГУ, договорившись о совместном обеде. И довольный поехал на работу, не замечая, что за ним следует неприметно черная «бэха»…