Чего только не приснится ночью, когда за окном завывает метель, свистит ветер, а за тонкой фанерной дверью стонут, орут, славят господа десятки сумасшедших, на которых давно не действуют никакие (кроме лошадиных) снотворные! Дежурство в психушке в такую ночь вгоняет в депрессию и в запой даже здоровых мужиков… Катирина Ибрагимовна просто тихо спала и видела сон.


Первый сон Катирины Ибрагимовны.
- …Душевнобольной этим утром захватил и угрожает взорвать судно, а так же обещает насиловать в извращённой форме по одному из взятых им в заложники семерых соседей по палате каждый час. – Тревога в голосе диктора областного телеканала подтверждалась кадрами осады маленькой районной психбольницы крупным подразделением морской пехоты. – Больной демонстрирует перед распахнутым окном спижженое из санкомнаты судно, предмет продолговатой формы и периодически подносит к нему горящие спички. На заднем плане можно различить множественные ягодицы связанных «раком» заложников.
На экране кадры штурма. Сначала морпехи безуспешно пытаюцца преодолеть высокий железный забор, увенчанный острыми колышками. Программа прерываецца на рекламу и снова преодоление забора. Идёт шестая минута штурма. Старшая санитарка больницы наконец находит ключи,  приоткрывает ворота и спецназ втаскивает во двор двух роботов-сапёров.
Звучит крик и из окна вместо бомбы появляется голова первого заложника. Он хочет выброситься из окна, но один из роботов-сапёров направляет ему в рот мощную струю воды. Пехотинцы обесточивают тупой механизм, а в окне появляется уже пострадавшая от терроризма жопа. И тут  срабатывает электронный мозг второго робота… Струя. Накачанное водой через обе дыры тело падает на утоптанный снег и с треском взрывается.
Время начать переговоры. Но лейтенант морской пехоты в отпуске, в Москве, да, сколько жоп ещё пострадает от лейтенантских отпусков! Голос, явно усиленный мегафоном, звучит мягко, но уверенно. – Это главврач. У тебя нет шансов, здание больницы оцеплено! Если ты будешь сдаваться прямо сейчас, мы гарантируем тебе жизнь, отдельную палату, бабу и радиоприёмник! Сдавайся! Madman, surrender! You have no ammunition left... – В окне испуганное лицо террориста.
- Ладно, вы победили. Я согласен выбросить бомбу, вернуть судно, но я требую провести остаток курса лечения в одной палате с моими любимыми заложниками! – В окне довольные лица заложников. – Впрочем, приёмник можете передать мне незамедлительно!.
- Да они ж пидары! Убить их всех! – Командовавший штурмом ст. прапорщик перехватил инициативу у главврача. Затрещали автоматы и батальон морпехов взломав решётку вломился в палату.

Да, чего не присниться в такую зловещую ночь. Катирина Ибрагимовна сидела на диване в мокром от пота халатике, заменявшем ей ночнушку. На всякий случай, переодевшись, она прошла по коридорам. За дверями палат слышался храп, тихая ругань, проклятия и молитвы. За столами в коридорах тихо посапывали медсёстры. - Половина ночи прошла спокойно. Слава, блять, богу! – подумала Катирина Ибрагимовна и отправилась в уютную ординаторскую досыпать.


Тарас не стал закрываться на замок и правильно сделал, - через минут десять с пыхтением и притопыванием в прихожую ввалились Юрик с Димкой, таща за собой брезентовый рюкзак, издававший характерный звон. Оба разделись и гостеприимный Тарас налил им по 150 дл общего сугрева.
- Тарас, ты этого, Загидыча приглашал, - Юрик, занюхивая висящей на камине связкой чеснока  выпитую водку принялся расставлять тарелки стаканы, - я б на твоём месте послал бы его… Давай, сегодня например, скажем в лицо ему, что не мужик он, типа.
-Бля, вокруг посмотрите! Мы, раз, два, три, четыре… и вся интеллигенция местная! – Тарас Игнатьевич бросил ложку в салат, - давай друг друга в пидары записывать!
- Ну, не в пидары, так, в дом не приглашать… - Дима вынул из духовки кумпяк, отрезанный от сдохшей свиньи и принялся тонкими кусочками нарезать его.
- Мужики, ну какое нам дело, что он с председателем пьёт с обеда, ему тоже не сладко… А что на мою бабу смотрит, – мне не жалко, - глазами целку не порвёшь. – хозяин откопал среди вилок и ложек открывалку и штопор, пооткрывал вино и банки со всевозможными летними заготовками с огорода.
Под окнами остановилась председательская машина и разговор прервался, гости нарочито усердно принялись за сервировку стола, а Тарас, нацепив дежурную улыбку, вышел на крыльцо, чтобы помочь Загидычу и водителю Мишке затащить председателя. Участие последнего в подобных мероприятиях ограничивалось крепким сном до самого утра. Помнить хозяину нужно было одно: оставить начальнику бутылочку на опохмелку. Иван Олегович просыпался в 6 и начинал звонить водителю, после чего принимал на грудь грамм 200, мочился за углом, долго жевал чеснок и мятные таблетки, а затем заваливался поспать ещё пол часика. Всё шло по намеченному сценарию. Для начала торжественной части не хватало лишь отца Никодима. Без его благословения интеллигенция за стол не могла сесть, даже причастившись ядрёной рюмкой…
Россомахский, как любой поляк не мог более часа обходиться без сигареты, поэтому, накинув первый попавшийся тулуп, вышел на крыльцо. Трое друзей налили себе водочки, как метко выразился Тарас «для разгона ферментов печени» и под мелодичный храп Лонгбига поднялись на второй этаж посмотреть на результат апгрейда компьютера Тараса. Для ветврача это был второй (после жены) предмет гордости, ведь такого модема, монитора и оперативной памяти не было даже в районном доме культуры!
На этот раз, продав барыге-фермеру яйца от кастрированных недавно бычков, Тарас приобрёл в столице крутейший корпус. Как ему объяснил грамотный продавец, в таком даже сервер работать сможет.
- Вот продам остаток вакцин, сделаю свой сервак, сайт и домен www.kozia-nora.com, тогда – все бабы района – мои! Даже жена даст… Инженер и зоотехник одобрительно кивали и с удовольствием прокручивали картинки с карликами, жирными и перемазанными гавном бабами в наручниках.

Продолжение следует…
SIROTA, MINSK, 16. 10. 2008.