Не исправила горбатого могила,
Зря убили, зря захоронили.
Зря воткнули кол осиновый меж ребер,
Уж и так люд человеку жизнь угробил.

Пусть бы жил себе, горбатый-прокаженный,
Да мечтал бы о любви и томных женах,
Только общество не выдержало «грязи»,
Мол, горбатый сеет среди нас заразу.

А горбатый тот сидел в своем домишке,
Днем почитывал журнальчики да книжки,
А когда спускались сумерки на город –
Просыпался в нем звериный крови голод.

Прихватив с собой лопату и топорик,
Отправлялся он за школу, в старый дворик.
Там в беседках собираются подростки,
Пиво пьют да курят папироски.

Подкрадется незаметно к ним горбатый,
Ебнет первого по черепу лопатой,
Двух других – топориком зарубит,
А с девчонкой – сами знаете что будет.

Утолив и голод свой, и похоть
До последнего девчонки этой вздоха,
Побредет домой проулком прокаженный,
Весь в мечтаниях о счастье потаенных.

И такого прищемленного природой
Почему-то посчитали все уродом;
Почему-то посчитали все убийцей
За желанье крови молодой напиться.

И собралось возмутившееся быдло:
«Тварь горбатая нам всем уже обрыдла!».
Закидали кирпичами инвалида
И воткнули в сердце кол ему для вида.

Закопали так, без савана, без гроба....
Даже здесь людей душила злоба.
Не поставили креста поверх могилы,
Даже землю валуном не придавили.

Но не просто кровь детей лакал горбатый:
Подсказал ему про это змей крылатый.
И теперь горбатый лезет из могилы.
Зря убили, зря захоронили...