Он всегда ходил на Парад Победы 9 Мая.
Нет, конечно, и на 1 Мая и на День Октябрьской Революции он тоже всегда ходил. Но на День Победы он всегда ходил по-особенному.
9 Мая он надевал не планки, а настоящие ордена и медали. Причем все.
Точнее, даже не так.
9 Мая он надевал специальный костюм – на костюме хитроумным манером были закреплены все знаки отличия. Но так, чтобы ордена держались, а на пиджаке не было дырок от креплений.
Этот костюм весь год висел в шкафу, рядом с парадной офицерской формой. А сверху, на полке, лежала фуражка.
Я никогда не видел, чтобы дедушка надевал военную форму.
Так он и ходил на Парад Победы, в смешном полосатом костюме абсолютно мирного цвета.
Мне очень нравился этот костюм - я хотел себе такой же.
Но меня наряжали в курточку и коричневый берет. Думаю потому, что второго такого костюма, как у дедушки, в мире просто не было. Тем более, моего размера.
Я нес в одной руке воздушный шарик, а в другой красный флажок и с любопытством рассматривал всех ветеранов. Я хотел, чтобы у дедушки было больше всех медалей.
А дедушка был в новой, специально купленной, шляпе и очень серьёзно со всеми здоровался.
Шляпа не подходила к костюму, но этого никто не замечал.
Дедушке все дарили гвоздики. И мы приходили домой с целой охапкой цветов.
Сейчас я вспоминаю еще одну особенность:
Он никогда не рассказывал про войну. Ни баек-междусобойчиков, ни официальных докладов перед школьниками или коллегами.
Всегда находил отговорку.
Даже когда все внуки собирались вместе и наперебой просили дедушку рассказать про его геройские похождения.
- Деда, а ты фашистов настоящих видел?
- Пару раз – пленных мимо вели на эшелон, - сухо отрезал он.
- А из автомата стрелял? – не унимались мы.
- Когда в атаку шел, - говорил дедушка, и просил нас переключить телевизор.
- А сколько ты фрицев убил?
- Переключайте телевизор, архаровцы! Там фильм про войну начинается!
Особо упрямых к телевизору пересаживали мамы. Или папы.

Дедушка вообще не очень любил рассказывать.
Помню, я сидел на кухне и ел дыню. Я хотел съесть её всю. (Ну, чтобы мама опять не сказала, что я не доел еду до конца)
Дедушка сидел рядом и учил меня правильно резать дольки. Я пересилил себя и сказал:
- Дедушка, бери дыню, а то мне неудобно, что я один ем.
Дедушка сделал вид, что не заметил моего вранья:
- Нет, спасибо, я дыни не люблю. Ешь-ешь.
Я решил, что дедушка, как и все взрослые, просто не понимает ничего во вкусных вещах. Взрослые ведь любят горчицу или маслины.
ДУРАКИ.
А вслух я, чтобы утешить дедушку и восстановить справедливость, сказал:
- Я знаю почему ты не любишь дыни - просто ты столько съел дынь в детстве, что они уже и не вкусные для тебя.
Дедушка засмеялся и вышел из кухни.
А потом зашла мама и спросила, что я такого натворил, что дедушка плачет в дальней комнате.

Лишь однажды дедушка разговорился. Он уже не мог ходить на парады и просто смотрел их по телевизору.
Он вдруг сказал вслух:
- Война - очень страшная вещь. Потому, что на ней убивают людей.
Он помолчал несколько секунд и продолжил:
- Мы стояли в Германии, в маленькой деревушке, километрах в 50 от Берлина. Война уже кончилась. Я как старший офицер, совершал обход территории с двумя бойцами. Между деревней и лесом было болото. Мы услышали шум камышей, и заметили силуэт человека в фашистской форме. Я крикнул по-немецки: «Стой! Руки вверх!» и выстрелил в воздух. Человек побежал. И мы стреляли на поражение. Следствие установило, что это деревенский сумасшедший. Он работал на ферме уборщиком. А форма на нем была старая, отданная ему какими-то солдатами.

Я не знаю, как закончить рассказ. Думаю, что дедушкиными словами:
«- Война - очень страшная вещь. Потому, что на ней убивают людей»