Я не рыбак. Люблю паестки на рыбалку, но не рыбак. Вот у миня таварисч, да, свабодна аперируит рыбацкими терминами, знаит как атличить карася от окуня, имеет удачки, спининги и таму падобную ебалу для камфорнава умирщвления абитателей всяких вадаемоф. А я знаю, только как выглядит эликтрический скат и галубой кит, и то самниваюсь,что так, с лёту, апредилю. Рыбалка привликаит меня тем, что там никакая блять не тыкнит локтем пад рибро и не скажыт: -тибе сиводня уже хватит, сичас чай с тартом папьем и дамой. Сколько рас сваей абьиснял, что после водачки чай это маветон и дурной фкус, нихуя, пей чай и ниибет. Приходится после двух бутылок вотки давится тартом. Патом полночи этим тартом блюёшь. Хуйня карочи.
Ище очень харашо фтыкать на закат. Сидишь сибе, пакуриваешь, от паплафка круги расходятся па ваде, над галавой жужит ибучая машкара, слева от наги в ваде лижит сетка с воткой, астываит… и тишына.

И вот паехали мы на ачиридную рыбалку. Таварисч пакидал в сваю любимую шыстерку удачки, всякие ацкие снадобья для падкормки, адияла, хавчик и прочие рыбачьи девайсы. А я покидал водку с пивом и мы рванули на озеро с начёфкой. Всю дарогу брудер рассказывал пра сумашедшие цены в афтосервисе, как там, пиздец дорага лабавое стекло паминять и как там иво старый пирдун-миханик заибал рассказами пра сваю трудовую жызть, но я асобо не слушал, только в нужный мамент вставлял там, типа, ога, или вобля, или вотмудаг. Вобщим так и даехали.
Красатища ниаписуемая, паэтаму аписывать и нибуду. Распакавались, мне та чо, я вотку с пифком в воду палажил и курю, а Сеня ( иво Сеня завут) достал удочки, падкормку, хавчик, адияла, па хазяйству кароче. Чирвяков дастал, ага, и давай их на крючок напяливать. Напялил, папливал на ниво, от блять,- гаварит,- извивается сука, а я думаю, на тибя бы кто харкнул, я бы пасматрел.

Мне тоже удачку дал. Закинули и сидим. Я сижу, думаю, пара и накатить уже, чо это за рыбалка, хуй знает куда ехали, просто так сидеть штоли. Достал одну бутылку, аткупорил и па стаканам разлил.
- Давай-, гаварю тост, - за рыбалку. Накатили, сидим дальше. Он мне давай рассказывать пра сваих тиолок, какой он ёбырьтирарист, а я то знаю, что он пиздун ищо тот. Но вида не падаю. Пусть пиздит, пака водка остывает. Он и в децтве такой был. Я помню, ва второй класс ищо хадил, уже знал, что такое ибацца, но па савецким панятиям, это было пиздец, как нихарашо. А он спрашивает, ты знаишь аткуда дети беруцца, а я непадкованный в этом вапросе, атвичаю,- из животика у мамы.
А он апять, - а как ты туда папал? А я ебу, как я туда папал, мне и не интересно, мне тагда интересней было кошку саседскую из рагатки захуячить. Стаю малчу. Ага-, гаварит, -низнаааешь! Ты был сначала у папки в писюне, а патом он тибя засунул фпиську мамке, тоесть ани ИБАЛИСЬ!
Бляяяя, как мне абидно стало за радителей, до слез. Я схватил булыжник, замахнулся, кричу, -ты гандон парватый! ( что такое гандон я тоже не знал, но ругательство было страшное) Ты думай, чиво гаваришь! Ты ищо скажи, что маи бабушка с дедушкай тоже ибались, я тибе тогда точна башку праламлю!
Ниделю мы не дружили, патом абразовалось всё как то.

Ат этой ностальгии па щастливому детству мне ищо выпить захателось. Накатили ищо па стаканчику. Заибись так, всю жызнь бы лавил и лавил эту рыбу. Похуй, что ниловится. И так ловим и выпиваим, ловим и выпиваим, и даже закусываим. Паплафка уже два, кстати, и они тонут периодически, смишно так.
Вдруг из камышей выходит мужик, здаровый такой и гаварит, -здесь рыбалка платная. Давайте па двестипиисят и сидите наздаровье. Я думаю, -нихуя себе, пристроился, я на двестипиисят стока рыбы куплю, жына заибется чистить. Вабщето тут и вправду пруд платный, но я не думал, что нас так быстра засечет этот следопыт хуев. А ищо я стал падсчитывать, скока мы выпили, патамушто Сеня после апридиленной дозы становицца невминяемым, ему надо срочно дать или атхватить пиздюлей, без разницы.

Мы на море как то отдыхали. Сначала культурно, па интилигентному, палатку паставили на берегу. Чиловек шесть нас было. Но, блять, тлетворнае влияние алкаголя сказалось. А Сене пахую каво бить, хоть рельсу галавой, лишь бы звинела. И он падходит ка мне со стекляными глазами, - Сирега, можна я тибе ёбну? А я, чота значения не придал, засматрелся на пилотак в купальниках, гаварю, -ну папробуй…
Как он мне уебал! Я лижу на писочке, небо такое галубое – галубое, ни облачка. Сеня надомной стаит и кричит,- прасти, прасти Сирега! Я встал так, патихонечку, всиво шатает, - ага, прости, блять, сичас, мы придательства не пращаем. Пад палаткой тапор лижал для дров. Пака я иво даставал, Сеня увидел такие хуевые дела и вьебывать. И как назло, прям па пляжу. Ну я за ним, куда деватся. Отдыхающие были недовольны. А хули, лижите вы, загараите, натираитесь всякими кремами, а тут бижит какой то еблан, перепрыгиваит через вас, а за ним следом я с тапаром, тоже перепрыгиваю. Нахуй такой отдых. Я иво за малым не догнал. Пацаны тапор атабрали, тоже, блять, миратворцы.
Патом вечером апять бухаем, памирились уже вроде, он снова пращения просит, алкашня хуева.
А мне чота абидно так стало, я как рас кансерву аткрывал, ножик вынул из кансервы и апять за ним па пляжу, а пацаны апять атабрали. Зато сколько мы там были, на триста метров в обе стороны никто кроме нас не загорал. Тиритория зла такая.
  Ну так вот этот мужик, пра Сеню ничиво плахого не падумал, а зря. Я, например, теперь иво всегда первый бью. Мужик начал мне предьявлять сваи нелепые требавания, а Сеня, он паменьше меня, хоть и старше, как бы не при делах. Вернее он был ни при делах, пака дравеняку в руки не взял. Я только успел крикнуть, - БИРИГИСЬ! И всё. Мужик уже литсом в ваде лижыт и не дышит. В ваде сильно не падышыш. А Сеня сразу, -хули, он первый начал, униво наверно и аружие есть ф кармане. Давай-, гаварю, -вытаскивай ево, и рас ты такой неуравнавешеный далбаеб, делай ему искуственное дыханне рот в рот. Мужык, видать услышал, начал приподыматся. Сеня апять за дровеняку. Я гаварю Сене, -ты, блять, чо,слепой? Ты видишь какой мужик здаровый, чо всю ночь будешь па башке иво бить? Себя лучше ёбни пасильней.
Мужик гаварит, -хуй с ним, лавите бисплатно. Я вижу, что вы нипаймали нихуя, паэтаму денег брать не буду. Мы еще ему пифка дали и он обратно в камыши пашол. И видно, что у него праблемы с вистибулярным апаратом какие то, в бок иво клонит, надо бы к врачу обратицца, нибирижот себя савсем.
Мы лавить забросили, видимо тут рыбы нету нихуя, зато камаров тучи. Выпили ищо, меня чота в сон патянуло, сматрю Сеня тоже шатаится от усталости весь. Решили спать. А на улице прахладно, так што легли в машине, Сеня слева возле руля, а я справа, я за рулем не могу у меня ноги в нем путаются. Еще пакурили, окна пазакрывали и уснули.

Раннее утро было нирадостным.Какие то тучки, блять. Холодина страшная.
Наверно Сеня акно аткрыл, сам спит хоть бы хуй, а я мерзну-, падумал я и ришыл закрыть акно, выпить пифка и еще вздремнуть. Окна с маей стараны были закрыты. Путем тыканья пальцем я выяснил, что со стороны Сени окна тоже не аткрывались. Обессилив ат этих манипуляцый, я упал на сиденне и задумался. Аткуда, блять, сквазняк. На зеркальце висела какая то паибень. Она непрерывно качалась и этим очень миня раздражала. Патом я падумал, что просто так она пакачиватся не должна и палез проверять. При помощи того же метода пальтсем, я выяснил, что лабавое стекло куда то, нахуй делось. Нидавольный развитием сабытий, я начал будить Сеню.
Сеня долго немок панять, чиво я от ниво хачу, тер глаза и прасил пива. Когда до нево дашло, он стал вылазить в дыру образованную пропажей праклятаво стекла. Са стараны это выглядело, как запуск стратегической ракеты, медленно и неумолимо. Когда он вылез па пояс, движение останавилось и пависла грабавая тишына.
-Чиво там? Спрасил я.
-Стикло. Задумчиво атветил Сеня.
На капоте лежало целое лабавое стикло.
-Ну так вставь иво абратно, хули ты там застыл- Пиздец, какой он с будуна тормоз.
-Вчера только вставил- все так же задумчиво сказал Сеня и добавил, -убью этава деда нахуй.
Вставить не палучилось. Проебавшись до абеда со стеклом и напившись пива, мы ришыли паехать в автосервис к таму чудо-механику. Сеня в сваей ришымости дать деду пиздюлей, напоминал мне таварисча из гестапо. Он закинул в машину удочки и адияла, а я ничиво не закинул, патамушто мы все выпили. Ехать пришлось медлено, патамушто Сеня ищо не отошол, а ищо патамушто он придерживал стекло левой рукой, а я правой. На очиредном павароте я заметил интересную весчь. Если свет падает на стикло пад апридиленным углом, то заметны следы ног. Сравнив на глаз, размер и местопалажение следов, я пришол к неутишительной разгадке. В машине места не сказать, что многа, и наверно я вытянул ноги ва сне, и наверно на их пути оказалось это ебаннае лабавое стикло. Приз фстудию!

Сене я конечно все рассказал. Предварительно убраф колющережущие. А жыне купил рыбы на двестипиисят, предварительно парвав им рты рыбаловным крючком. Теперь Сеня завет меня на зимнюю рыбалку. Я пака думаю.