- Ты знаешь, Дима наверное против будет.
- Кто?
- Ну Дима, я же тебе рассказывала..?
- Аа... хму... угу, а чо, ему обязательно говорить? - старался он хоть как-то  поддержать разговор, вконец охуев от этого беззаботного "я же тебе рассказывала" .
- Ну, Лёшка, ну ты же все прекрасно понимаешь.
- Понимаю, понимаю. Лан, звони.
- Пока, Лёш. Помни, ты у меня самый лучший!
- мыгы...

Вот уже несколько месяцев, как он мучался этим вопросом. Этим блядским вопросом, которым хоть раз в жизни задавался практически каждый мужчина. Этим вопросом, который был виновен в перепадах настроения, как у истерички во время течки или прыщавого романтика во время гормональных перестроек.

Ёбаны врот, кто же она мне? Подруга и товарищ или любовь, будущая жена? - Обдумывал он этот вопрос постоянно, лишь с редкими и недолгими перерывами, когда он уходил в заёб. - А как она на меня смотрела, а... Да точно, не, ну точно любит. И хочет. А хотя, блять, какое там хочет. Хотела бы, уже и ебля была б, и прочие ништяки к тому прилагающиеся. Возможность и место то было. А впрочем, может для нее это было бы слишком быстро? Да нет, хуй там, не из скромниц она, но и не блядищща, что радует. Эххх... а может она просто любит иннициативных, чтоб без слов сразу раком нагинали, гыгы. Бля дурак, дурак, не осмелился. Был слишком очарован? Что со мной было, что со мной творится, и не зря ли все? Ух, ну ево нахуй, голову сломаешь...

Вот уже который месяц он пытался вытянуть её к себе. Чтобы сделать то, на что до сих пор не решался сделать. А именно выяснить все, и расставить точге над i, а возможно при хорошем раскладе и пару палок, гыыы. Но в последнее время перспектива палок постепенно угасала. Все какие-то кони, самый лучший, любимый, а Дима будет против.

Да и кто этот бляцский Дима-то? Ёбурь, или чо? А я ей кто? Ну жжывотные нах, только бы узнать, только бы узнать... "Я же тебе рассказывала". Ну сука, придет время, расскажешь, все расскажешь. И Дима твой расскажет, никуда не денетесь, сукины дети. А может... а может он ее брат, друг брата, еще какая-нить хуйня и все подозрения напрасны? Она же знает, как я отношусь к дружбе между мужчиной и женщиной. Ну в самом деле, не будет же она мне дружбу предлагать, как приедет...

Приступы ревности сменяли сумашедшую тягу к ней и дикую утреннюю дрочку. Он запутался, не понимал больше ровным счетом ничего. Одно радовало: как говорил его крестный Гэбинский "если ты понимаешь женщину, то ты самый что ни на есть пидарас". Он её не понимал совершенно.

Срочно нужна была разрядка. Телефон, номер, Танечка, встреча. Он ебал её и представлял, что ебет эту ссуку, Еву, а Дима сидит в углу без зубов и боясь пошелохнуться. Штопор подвернулся абсолютно случайно, все произошло как во сне. А назавтра Танечку нашли мертвой, аццки изуродованной штопором. За ним пришли не сразу, время сьебаться было, но нахуя. Принимать решения не было больше сил. Ждать, только ждать.

Ева пришла минут за пять до задержания. На вопросы об адресе только улыбалась, сюрприз мол. Когда пришли, много плакала, сказала будет ждать.

Она будет ждать, - опять появилась надежда у долбоеба - десять лет, двенадцать. Похуй - это не срок, не срок.