Красное солнце плавилось на линии горизонта, словно брошенный на сковородку глаз. Артуру рвали плоскогубцами лицо. Он дико вопил, моля о пощаде, но бородатый каннибал в рогатом шлёме хладнокровно лишал его лица. Инструмент вырвал левую щеку, и крик боли стал шипяще-свистящим. У ног привязанного к дереву бедолаги возились собаки. Более крупные ели мясо с целой конечности, а тем, что послабее, приходилось подпрыгивать, чтобы оторвать кусок от культи – награды за службу в Афганистане. Рядом покачивалась повешенная на собственных кишках жена. Разведённый под нею костёр из поломанных костылей щекотал обуглившиеся пятки, разнося по поляне запах горячего кала – благоверная обгадилась от жарких объятий лилового змея, покрыв глазурью дерьма свои кривые ноги.

- Эмэ-эмэ-э-э!- промычал бородач, нанизывая язык Артура на ожерелье из подобных засоленных трофеев, украшающее грязную шею…
   
Григорий Степанович работал учителем труда. Ему доставляло радость кричать на детей за поломанные пилки и демонстрировать свои познания в обработке железа и дерева. И была у него тайная страсть – Григорий Степанович собирал коллекцию Turbo из отобранных на переменках фантиков у ребят, что собирались у подоконников и лупили ладонями по потёртым бумажкам. Достав столь грязным методом все номера коллекции, он сидел по вечерам на кровати и, в перерывах между эпилептическими припадками, разглядывал разложенные «турбы», гладя пальцами принюхиваясь к изображениям машин. Но его торжество было недолгим – дом подмыло грунтовыми водами, и во время уроков его квартира ушла под землю вместе с коллекцией. Последний раз Григория Степановича видели в тот день выходящим из здания школы с чемоданом инструментов. Учитель труда возненавидел человечество и ушёл в лес. Он вырезал себе язык, чтобы случайно не подавиться во время припадка, так как помочь в случае чего было уже некому, и решил коллекционировать языки отдыхающих в лесу людей, вырезая ножом на каждом слово «kent», номер, максимальную скорость, объем двигателя и название машины. Он помнил всё.
   
…они постелили покрывало и начали доставать из кульков продукты. Уютная полянка, окружённая кустами с узкой тропинкой-выходом, была уже укрыта покрывалом густой зелёной травы, которой бы позавидовал добротный стадион. Парень попросил подругу подать паштет и, судя по звонкому смеху девушки, сказал ещё что-то весёлое. Смех резко оборвался, когда из кустов выбежал Григорий Степанович с добытой у бедняги лесоруба секирой и отрубил парню взявшую паштет руку вместе с куском плеча. Девушка вскочила и попыталась бежать, но секира отобрала у неё ноги. Лес пронзили отчаянные вопли двух глоток и лай голодных собак. Бородач принялся снимать плоскогубцами обёртку кожи с ошеломлённых лиц, чтобы добраться до желанных вкладышей. В кричащих ртах находились языки под номерами 21 и 22.