– Челентано! Челентано! Где ты шляешься! Еб твою мать! Люди! Кто-нибудь видел Челентано!
Если Вы, мой уважаемый читатель, решили, что дело происходит где-нибудь в «Олимпийском» или в «России», то нихуя не угадали. Это не «Дискотека 80», ни гламурная вечеринка. Опишу мизансцену.
Год, эдак 1995, 1 Градская, приемное отделение, коридор. Бывали ли Вы в этом коридоре? Нет? – Повезло. Беспесды. Итак, дородная медсестра в не очень свежем халате кличет санитара.
– Челентано! Чиля! Ах, сука, вот ты где! Пошли – дело есть. Значит так, бери лежачую каталку и хуярь отпижженного в хирургию, быстро!
Из ванной комнаты (для справки, не джакузи, а там, где бомжей и пьянь моют) появляется невысокая  слегка сутулая фигура. Одет человек всегда одинаково, вне зависимости от времени года: донельзя грязный и жеванный, как из коровьего рта, халат, спортивный костюм, застегнутый до самой шеи на молнию, голубого, по-моему, цвета, стоптанные боты-говнодавы или кроссовки. В холодное время года при выходе на улицу – много отделений, много корпусов – добавлялась вязаная шапочка и «белый» халат менялся на теплый плюшевый больничный.

Почему Челентано? Кто его так назвал? Не знаю. Не узнаю уже никогда. И почему – не пойму. Кажется, ничем не похож он на известного актера с несколько лошадиной улыбкой. Волосы черные, всклокоченные, вьются. Мимика отсутствует в принципе, глаза бездонные и пустые, как заросшее тиной болотное озерцо, движения вялые и неточные, речь – как будто бы даже не каши, а говна в рот набрал, афазия, по-научному. В-общем, законченный алкаш-хроник, безо всяких вариантов.
Первая Градская, Первая Градская! Альма матерь, бля! Славна на весь свет, славна, и много чем. В том числе и тем, что в ее составе до последнего времени было психосоматическое отделение (ПСО). Располагалось оно в отдельном, 6, по-моему, корпусе. Допустим Вас, уважаемый читатель, все заебло, и вы решились-таки на суицид. Нож в руку, хуяк по венам. Кровища, обморок, «Скорая», приемное, швы, психосоматика – там мозги вправят. А кроме остро съехавших и натворивших дел с собой, в ПСО тащили психов из дурдомов со всей Москвы, страдающих телесными недугами от гайморита до грыжи включительно. Там их готовили, переводили по профилю, лечили. Они тоже люди! Не согласны?

Так вот, как-то вечером одного из осенних, уже прохладных, дней середины 90 привезли психа-хроника из интерната. Шизофрения, надо полагать, а на самом деле похуй с чем. Псих был смирный, спокойный (знали бы Вы, как их там пиздят!), одет в спортивный костюм, кеды, шапочку и теплый больничный халат. Осмотрели. Определились. Надо в ПСО.
– Чиля! Хватай психа и вези его на сидячей каталке в ПСО, да поживей, а то работы до хуя!
И они отчалили.
И ничем не был бы примечателен этот день, и не за чем было бы о нем писать, однако...
Каталка вернулась минут через 10, и псих вернулся, а Челентано нет. Давай пытать психа, что стряслось. Выяснилось, что, выйдя из дверей приемного отделения, Челентано сел в каталку и приказал психу: «Вези меня!» Хуле, псих вышколенный, сказали везти – везет, сказали не везти – не везет и не ебет. Псих рулит, Чиля дорогу показывает, штурманом работает. Доехали до ПСО. Поднялись на лифте. А в ПСО, как назло, дежурила новая медсестра. Вот она видит – двое: один в шапочке и другой в шапочке, один в сером халате и другой, один явно ебанутый, да и другой не лучше. Одно но, один везет другого. И она спрашивает сидящего: «Ты кто?»
Догадались, каков был ответ? Ну, естественно: «Я – Челентано!».
Сестра: «Кто-кто? Челентано?»
Дальше все просто.
Схватили бедного Челентано, фиксировали, начали лечить, а психа отправили обратно в приемное, каталочку отвезти.
Ринулся персонал приемного Чилю из плена вызволять, а он уже в вязках лежит пузыри пускает…