Моя бригада собрала сегодня  триста шестьдесят ящиков болгарского перца. Типа, окружность.

- У тебя там сапоги были резиновые, я заеду обую, ага?
-  Заезжай, обувай, тебе все резиновое к лицу: противогаз, гондоны…

- Лена, золото, если ты так и будешь меня гладить, я за наше совместное будущее не ручаюсь. Гладь помидоры, пожалуйста. Не мои помидоры. Ну че ты как маленькая?

- Катрин, звезда моя, если ты нагнулась, будь готова, что к тебе пристроятся. У кого восемь сантиметров? Да мои восемь сантиметров тебе в рот не поместятся.
-  Поместятся, только никто такое в рот не возьмет. Перец чили - три сантиметра, как учили, ухохохоо.
- Слышь, звезда моя, я, наверное, сегодня к тебе не приду, я сегодня Ленку приголублю.

Мотивация в студотряде – заебись. У меня трикотажники,  точнее …–цы. Вымирающая профессия. Тридцать баб в отряде – можно ненароком ебнуться. Страшные и красивые, ебанутые на всю голову, и великие умницы. Девочкам  - по семнадцать, все хотят ебаться, но не всем в ближайшее время подфартит. Я – алкаш и бабник, играю на гитаре оторванным от мам и пап девчонкам «Все идет по плану» и «Come as you are».

Десять ящиков, пятьдесят, сто. Вид тридцати стоящих раком юных жоп внушает оптимизм.

- Девчата, на вас смотрит вся новообразованная Российская Федерация.

Новообразованной РФ трикотажницы особо не нужны, ей нужны кадры на бывший всесоюзный огород – Астраханскую область.

Спина у девчонок не болит. Каждый вечер я вижу Катю, Лену, Иру в той же позе, в какой видел их весь день. Круглые девичьи задницы, никакого целюллита. Вру. У Иры – реальные «попины уши».

Девочки собирают болгарский перец и помидоры. Через месяц им предстоит сесть за студенческую скамью. Пять лет института. Они никогда не будут работать по специальности. Они – ваши секретари-референты и офис-менеджеры со знанием сопромата и теории механизмов и машин. Когда они расстегивают вам брюки от «Boss Hugo Boss» или «Ermengildo Zegna», знайте – всему, что они умеют, их научил я.

Я – первый, нах.