Чебурашка был по своей сути большой божьей ошибкой. Не то чтобы он страдал от этого, но жисть его с каждым днем становилась все хуевее и хуевее. Остальные твари поносили и обижали его, ибо уши его вызывали в них почему-то чувство стыда за господа бога. Так как такое чувство было явно нелегально, то Чебурашка был забит и выгнан на болота. На болотах никто ни жил из сознательных существ, зато всякой швали было пруд-пруди. И хижина подонка с его любимым крокодилом Йо-Йо тоже имела место там быть.
Крокодил был глубоко моральный и воспитанный тип, носил берет и отвратительный монокль, которым, впрочем весьма гордился. Как пользоваться сим оптическим прибором крокодил не имел никакого понятия, но вида не подавал и с достоинством носил его в своем очке. Жил он на болоте только потому, что подонок бил его своей палкой каждый вечер, а Йо-Йо не чурался садических забав.
Изгнанный Чебурашка уныло брел по смердящей трясине. Никогда не покидающие мысли о собственной паразитарности преследовали его. Наконец, завернувшись в свои ушные полотнища, диковинное дите джунглей задремало под корягой. Всю ночь его несло, но он не просыпался. Крокодил Йо-Йо, проснувшись на рассвете, помолился своим темным богам, приладил монокль и отправился на болото, хвастать своим джентльменством и сверкать очком. Обходя свои владения он наконец наткнулся на заблудшую, обосравшуюся Чебурашку. Немало подивившись количеству нечистот, окружавшее тощее подрагивающее тельце, крокодил брезгливо потыкал Чебурашку тростью. Существо недовольно заворочалось, обдав утонченного Йо-Йо смрадом. Крокодил не испугался, не убежал в испуге, а стал тыкать сильнее. Чебурашка чихнул и очнулся. Йо-Йо не чурался гавна и нестандартной ебли. Чебурашка стал его рабом.

Потянулись унылые болотные дни.

Одним туманным утром над болотом раздалось стрекотание вертолета. Йо-йо, приняв его за божьего ангела, присланного покарать его за анальный секс, заметался по трясине. Но люди, прилетевшие за тропическими тварями, ловко выловили его огромным сачком, подняли в брюхо железной стрекозы, и усыпили молотками. Так Йо-Йо попал в зоопарк. А так как Чебурашка жил в его жопе, то попал в зоопарк тоже. Две недели не решался крокодил выпустить своего анального друга на божий свет, боялся гнева смотрителей. А Чебурашка хотел на волю, рвался на свободу, но ничего не мог поделать, ибо зад крокодилий крепок. Оставалось лишь провожать заходящее солнце грустными глазами через старый монокль…

Освободить и сделать полноценными членами общества сих заблудших смогла только пионерская организация. Вот так. И Успенский пытался, но ни черта не успел.