Возможно, вы сходу начнёте материться: Лошь, писдёш и провокация – то есть не поверите. Вероятно, другая нервная половина вас тут же загундосит: Баян, КГ, АМ и т.д. – убейся ап стену.
Но наверняка огромная часть фтыкателей прочтёт внимательно и с интересом. Вот к  этому самому  конкретному четателю и обращён мой очередной рассказ про Саню.

Ситуация с менструацией.
На Санину площадку въехала новая соседка.  Медик. Неканонического, но очень аппетитного, телосложения – 100-65-100. Рост почти 180, 65 килограммов чистой красоты. Натуральная жгучая брюнетка. Замужняя, но муж к счастью бурильщик вечной мерзлоты и прочего чукотского Нечерноземья вахтовым методом.

Странная дама посетила взбаламошенную Санину голову и надолго прописалась там, имя её – Идея Фикс, а глубокое внутреннее содержание её – во что бы то ни стало оприходовать соседку. Это была страсть с первого взгляда, один из Цвейгов называл такое дикое состояние «амок». Хотя, может быть, это был просто спермотоксикоз, потому что уже неделю Санина жена принимала солнечные ванны в Сочах, а алкоголизированный Санин организм всё ещё не мог отойти от проводов и свободы - в понимании её женатым  русским человеком, априори склонным к пьянству.

Саня, как увидел новую соседку в первый раз – ещё при въезде, натурально впал в ступор, типа дятла Вуди – в глазах спираль вертится, клюв кровью наполнился и просится из ширинки наружу. И тут же, как вышеупомянутый персонаж пендосского картуна, Саня стремительно пошёл в лобовую атаку, с целью до невозможности украсить собой жизнь работника здравоохранения всех трудящихся.
«Как Вы устроились? Кстати, Александр, можно Саня! Светлана? Не верю! Медик? Очень  приятно! Кровать уже поставили в спальне? Не надо ли помочь шкаф передвинуть?» - радушный сосед подхватил опешившего  доктора под локоток и увлёк во вновьзаселённую квартиру. Вещи валялись в коробках, чемоданах и узлах по всему дому. Шикарная чешская двуспальная кровать стояла посреди большой комнаты, призывно распахнув своё ложе…

Вышел Саня на площадку через пять минут, потирая зашибленную щёку: «Ещё медик называется! Вместо психологической помощи увечит человека!»
«До свиданья! Я не психолог, а хирург! Обращайтесь, если что вырезать надо!» - и дверь захлопнулась, как папка судьи после зачтения смертного приговора.

Кого-то подобное, возможно, и остудило бы, но только не Саню – Идея-Фикс так легко сама не уходит. Обуреваемый этой идеей Саня почти перестал пить!
Пару раз, заходя почти случайно вместе с птичкой-медичкой в лифт, Саня пытался прощупать настроение её на более подробный контакт, но неизменно получал по своим ищущим, похотливым рукам. А на десятый раз соседка-конфетка с порога лифта кровожадно  предупредила: «Кстати, учтите - у меня в сумочке скальпель…» 
«И что Вы способны зарезать человека?» - возмутился Саня, но руки пока решил сунуть в карманы, на всякий пожарный прикрыв с двух сторон член.
«Не сомневайтесь - меня этому учили!» - отрезала Санины сомнения врач-вредитель.
«Если я от неразделённой любви решу покончить с собой – всенепременно обращусь к Вам! Медицинским работникам ножа и топора!»
«И мы с удовольствием Вам поможем!»
«А как же клятва Гиперкрата: «Дай больному всё, что он просит»?»
«Так Вы ж только что о смерти молили. Нет?»
«Так у нас же вроде эвтаназия не приветствуется следственными органами и прокуратурой? Нет?» - пикирнул в ответ  Саня, блеснув недавно услышанным иностранным словом стратегического назначения,  и,  видя, что разговор принимает дружественный оборот, начал вынимать из ставшего тесным кармана правую руку. На это недвусмысленное движение, Светлана угрожающе потыкала указательным  пальчиком  в направлении своей смертоносной сумочки. Саня торопливо убрал руку обратно в карман и с тоской потрогал воспрявший не по делу член.
А тут и их этаж. Церемонно раскланявшись, разошлись по своим одиноким норам.

Ради обладания заветной целью Саня готов был получить рассечение мягких тканей скальпелем или там лангетом – хрен знает, какими режущими орудиями эти нервные  херурги обороняются. Правда, конечно, он искренне верил в гуманность нашей медицины – самой гуманной в мире. А потому, не бросал попыток пересечься с чудесным доктором.
Когда хлеб, соль, лук были с благодарностями получены из бестрепетных соседкиных рук, поводов, кроме переспать, для обращения не осталось.
Ввечёр часами дежурил Саня с бутылкой пива в руке у двери, припав оком к глазку, - вместо телевизора, короче, совсем сходил с ума. Но судьба гнусно издевалась над ним – пересечений не устраивала.

И вдруг  в один прекрасный вечер,  сердцем услышав звук открываемой соседской двери, Саня, как беркут, взлетел с дивана и вперил горящий зрак в глазок – предчувствие не обмануло его: из двери вышла обаятельная соседка в домашнем халатике, сшитом явно из сэкономленного лёгкой  промышленностью ситчика, с ведром в своей изящной  хирургической ручке. 
Саня тоже схватил поганое ведро, забитое пивными бутылками, и ломанулся на свидание к мусоропроводу.
Запах из этой клоаки урбанизации отнюдь не располагал к интиму, но Дона-тире-Хуана ничто не могло смутить в деле плотоядного употребления бесплатной медицины.
«О, Светочка, Вы всё по хозяйству хлопочите? Сугубо мужская помощь не нужна? Гвоздь куда-нибудь вбить не нужно? Шуруп вкрутить?» - Саня взглядом пробежался по ногам и взглядом же погладил гладко обтянутую ситцем попу. И гулко сглотнул слюну.
Светлана усмехнулась: «Знаю я Вашу «помошь»! Сначала гвоздь вбить, потом болт  вкрутить, потом ещё что-нибудь! А потом вообще из дому не выгонишь!»
«Да, не надо меня выгонять! Я дела сделаю … домашние, какие надо… и сам уйду!» Чтобы не утерять собеседницу, Саня не стал задерживаться у мусоропровода, оставил ведро с бутылками прямо там на площадке и последовал по лестнице за сладкими ягодицами, где его рука самопроизвольно продолжила дело, начатое глазами, за что хозяин тут же получил с полуоборота пластмассовым ведром по безмозглой башке. «Ну, зачем Вы так?» - грустно произнёс пострадавший. – «Я же от чистого сердца!»
«Знаете, что, Александр, я ведь мужу всё расскажу! Про Ваши домогательства…»
«А смысл? Ну, даст он мне, положим, по физиономии» – миролюбиво предложил Саня. – «Какое Вам с этого удовольствие? Ну, а ему, как ему работаться будет в вечной мерзлоте с таким тылом – бурить буроемое? Хреново. Так и  - э-э-э! -  с ума сойти можно в ихних е… палестинах. Вам оно надо?»
«Ну, я не знаю, что с Вами делать! Вы, будто клещ, ко мне присосались и кровь мою девичью сосёте! Отстаньте, а! Пожалуйста…» - несчастным голосом пролепетала тридцатитрёхлетняя девочка. 
Саня мысленно смахнул слезу, но понял, что айсберг сдвинулся с берегового шельфа. И мозг шмякнул в ячейку какое-то ключевое слово.

На следующий же вечер, «времени не тратя даром», обмывшись импортным шампунем, Саня тревожно постучал в соседскую дверь. Когда заклёкал замок, артист полового жанра    придал своей хитрой роже совершенно трагическое выражение.
Станиславский, я полагаю, аплодировал бы стоя, потому что Светлана, увидев соседа и не успев возмутиться, тут же расширила до невозможных пределов свои карие глазки и с тревогой спросила:
«Что, что случилось?! Что случилось?!»
С предсмертной мольбой в голосе Саня произнёс, нет, прохрипел: «Светочка… клещ! Меня укусил клещ…» «Что такое, какой клещ? Где?» «Энцефалитный… Только что … в гараже…» Сыграно было настолько блестяще, что женщина с высшим медицинским образованием и богатым опытом кромсания живых людей тут же прониклась трагичностью момента – эмоции восторжествовали над логикой, правда, женской… Вот она – великая сила искусства!
«Заходите, заходите! Что, где – покажите! Да не тряситесь Вы, сейчас я посмотрю, наверняка ничего страшного!» - успокаивала Саню и себя Эскулап в ночной сорочке – «Куда укусил?»
«Туда!» - почему-то закатив глаза к потолку, произнёс умирающий и даже побледнел.
Женщина уступила место медику: «Так! Давай, давай, где! Показывай! Да, не стесняйся ты! Показывай!» (Нубля, «не стесняйся»!)
Словно вспомнив что-то, Светлана метнулась в ванную и через двадцать пять секунд  вышла оттуда, вытирая руки китайским полотенцем с двумя перевитыми драконами: «Ну, давай показывай! Да, не трясись ты!»
Саня всем организмом настолько вжился в образ насмерть укушенного, что член его не выскочил из приспущенных треников, как чёрт из табакерки, а медленно и трагично переполз через резинку и начал поднимать голову только в тёплых заботливых руках советской медицины…
…
Тема ебли не раскрыта!
…

«И я в очередной раз убедился в народной мудрости», - с гордой грустью произнёс Саня, закончив в очередной раз рассказ о покорении непокорной соседки - «Не еби, где живёшь и не живи, где ебёшь! Соседка меня потом, блять, просто заебала! Такая нимфоманка озабоченная оказалась – хоть квартиру меняй! Присосалась, как клещ! » - и хлопнув сто пятьдесят, сладко причмокнул губами…
«Да, а клещ?» - неизменно спрашивал его кто-нибудь из новых слушателей. В ответ Саня высокомерно ухмылялся: «Да какой нахуй клещ! Родинка это!»

Скажете: «Пиздёшь!»? Ну, не знаю,.. есть ли у Сани на хую родинка - блять, не проверял, за что купил, за то и продаю, но соседка у него, действительно, пиздатая!

xxx. Тока што (с приручоным клещом)