Это был день рожденья Мартина Лютера, одного из самых яростных антисемитов в истории. Это была тьма, спустившаяся с равнодушных небес 10 ноября 1938 года. Это была знаменитая «Хрустальная ночь».  Никто не мог даже представить себе, что убийство одного пидара, немецкого, то есть посла Рейха во Франции Эрнста фон Ратта, другим пидаром, еврейским, повлечёт за собой такой грандиозный и страшный песдец. Хотя, убийство здесь было не при чём. Просто высшие чины нацистской партии решили поиграть в Нерона…

  Потоки крови стекали в водосток, и кровь эта была, преимущественно, жидовской. Вместе с кровью туда лилась и моча, распространяя свой едкий запах в прохладном ноябрьском воздухе. На тротуарах старого берлинского квартала – осколки развороченных витрин еврейских магазинов. Именно эти разбитые витрины дали ночи такое поэтическое название. По улицам всё ещё снуют обритые налысо пионеры Рейха – гитлерюгендовцы. Вместе с ними, изображая из себя одержимых праведным гневом фтыкателей-бюргеров, рыщут переодетые эсэсовцы. Горят несколько синагог и еврейских домов, гигантскими факелами освещая полночный мрак. В руинах кое-где прячуцца поседевшие от страха яврейцы, запихнув драгоценные камушки в анусы или пасти. Их находят и безжалостно пиздят. Кое-кто умирает на месте, большинство волокут нахуй с поля боя, для отправки в концлагеря. Бродячие собаки уже хавают трупы казнённых. За каждым третьим углом кого-то ебут, причём тоже сурово и беспощадно.

  Среди всего этого дерьмища по узким улочкам уверенно шагает элегантно одетый человек средних лет. В руках он вращает трость с причудливым набалдашником в виде головы демона. На голове – странная причёска, явно имеющая какой-то оккультный, недоступный простым смертным смысл. И гитлерюгендовцы, и эсэсовцы, и все остальные участники хрустальной мистерии предпочитают обходить этого человека десятой дорогой. Во-первых, на еврея он не похож. Во-вторых, этот человек считаецца чуть ли не братом фюрера. В-третьих, если этот модник пошлёт кого-то ко всем чертям, это будет не просто угроза, а вполне реальное направление. Величайший чёрный маг двадцатого века Алистер Кроули вышел на прогулку по ночному городу.

  В этом аду Кроули чувствует себя как рыба в воде. Он без всякого отвращения ступает по лужам крови. «Немецкий крестовый поход» - именно так он называет сие действо, для Алистера это праздник. При виде избиений и насилия на фоне памятников так называемой наци-архитектуры, долженствующей показать величие тысячелетнего рейха, на его неестественно бледном лице (сказываецца ежедневное употребление героина в лошадиных дозах) появляецца грустная усмешка. «Они не понимают одного. У них отнимают не только жизнь. Им не суждены небеса. Если у них есть хоть капля мужества, они будут драцца за свои жизни голыми руками…Впрочем, и жертвы, и их палачи мне глубоко безразличны». Произнесённый вполголоса монолог никто не услышал. Филиал Содома и Гоморры в Берлине продолжает действовать. Обергруппенфюрера СС Эберштайна, который руководит добросовестным проведением акции, никак не отпустит псилобицин.

  Алистер Кроули направляецца к маленькому бару на Ландалфштрассе, где должен приторчать мескалином с песателем Хаксли. Несмотря на то, что бар помечен двумя жёлтыми шестиконечными звёздами, никто громить его не будет. По крайней мере, не сегодня. За идущим неспешной походкой Кроули уже идут незримые тени погибших. Маг был прав – небеса им не суждены, им суждено ещё одно рабство. Гитлерюгендовские птушнеги со страхом и невесть откуда взявшимсо почтением и терпетом смотрят вслед загадочному пешеходу…