Не куда было бежать. Да и поздно уже.
Рёв толпы - там, возле здания райкома, доносившийся до выбитых окон их квартиры неясным прерывистым гулом, вдруг покатился над городом лавиной, растёкся по улицам и дворам, заполнил собой всё.
Вот и конец.
Хлопали и стучали редкие пока ещё выстрелы. Звенели стёкла. В квартире их били уже четыре раза. В самый последний – позавчера. Вставлять заново не было смысла.
Из царившего над городом хаоса изредка вырывался чей-то визг, взлетал над чёрными головами и клубами жирного дыма, метался секунду-другую в душном раскалённом воздухе и обрывался.
Что-то кричали в громкоговоритель.
Мимо дома, срезая углы и подпрыгивая на бордюрах, промчался милицейский «уазик». В ту же сторону, куда часом раньше проехали две «нивы», битком набитые местными. Автоматы те держали на весу, стволами вверх, выставив руки из окон машин.
Менты – хуже местных. Перед тем, как убить, обязательно пытают.

От соседей помощи ждать нечего. Даже Фархад отвёл глаза. Тех, кто укрывает русских, вырезают подчистую.

***
Фархад постучался условным стуком рано утром. Вынул из-под одежды тряпичный свёрток, сунул его и скрылся в своей квартире.
В ванной, подальше от окон, развернул полотенце.
Старый, тёртый-перетёртый «макаров». Выщелкнул обойму – всего пять патронов.
Лариса с Антошкой сидели в дальней комнате.
Вывезти семью – нереально, это стало ясно уже несколько дней назад.
Еще надеялись на армию. Впрочем, понимая, что зря.

***
Двоих он уложил точно, едва распахнулась дверь. Остальные замешкались на секунду, но с лестницы напирали, и вся тесная прихожая наполнилась перекошенными в крике потными лицами.
Следующих выстрелов он не слышал. Только «макаров» трижды дёрнулся в руке.
Антошку выкинули из окна первым. За ним рванулась Лариса, её сбили с ног. Она каким-то чудом поднялась и вцепилась в лицо одному из ворвавшихся.
Ей повезло – не стали ни насиловать, ни медлено резать. Ударили ножом и вытолкнули из окна.


***
Когда его волокли по лестнице, он еще пробовал хоть как-то сопротивляться. Впился зубами в крепкую костистую лапу, ухватившую ворот его рубашки. В ответ – удар пистолетной рукоятью и вязкое крошево во рту.
Ларису он увидел возле решётки палисадника. Она лежала на боку, согнув обе ноги. Лица не было видно.
Тела сына он нигде не увидел. Мешала залившая глаза кровь, да и на улице тут же получил в голову несколько ударов прикладом от подбежавшего парня, совсем пацана еще, и «поплыл»... 

***
На коленях он простоял уже несколько часов.
Незнакомый двор с перевернутым автомобилем возле подъезда. Спортивная площадка – брусья, турники и лесенка-лазилка. Солнце заливало весь двор ярким белым светом.
На турниках уже висело несколько человек.
Рядом с ним на земле лежал старик с перерезанным горлом. Черная кровь, совершенно не впитывающаяся в пыльную вытоптанную землю, запеклась вокруг выпуклой сморщенной коркой.

Судом руководил смуглый человек в форме армейского капитана. Гладко выбритый, с аккуратно подстриженными тонкими усиками.
Он сидел в вынесенным кем-то из дома бежевом кресле в тени персикового дерева и листал тонкую папку. Фуражку капитан отдал стоящему чуть позади него человеку в белесом камуфляже.
Из-за стены соседнего дома торчал нос бэтээра.
«Меня зовут Нурулла Ахмедалиев. Вы находитесь в руках народного правосудия республики. Считайте, что вам повезло. Если ваша вина будет установлена и доказана, казнь проведётся в соответсвии с правовыми нормами». 
Суд проходил быстро.
К капитану подтаскивали очередного связанного по ногам и рукам человека. Два-три вопроса – капитан говорил тихо и расслышать отсюда было трудно – кивок головы в сторону спортплощадки.
Места на турнике не осталось.
Осуждённых подтаскивали к лазилке, приподнимали, всовывали в петлю и дёргали вниз. На некоторых повисали, для верности, но быстро отпрыгивали – из тел повешенных лилась моча.

Почему-то именно это ему и запомнилось.
Ноги пожилой женщины, в венозных прожилках. Синие носки, вязаные и толстые, несмотря на жару.
Моча лилась по её ногам. Ноги дёргались, выворачивались в ступнях. Носки впитали мочу, и лишь когда женщина затихла, из носков начало капать...