Однажды на Удаве была затронута тема китайских секс-меньшинств. Мне эта тема близка (нет, к китайцам и секс-меньшинствам я не отношусь), поэтому не не мог ее не развить.
Сразу замечу, что рассуждать о китайцах (под словом "китайцы" я буду подразумевать китайцев, вьетнамцев, корейцев, немного японцев и прочую косоглазую хуетень, за исключением, быть может, среднеазиатского региона, посколько представители его все же отличаются, по моим собственным наблюдениям, от своих дальневосточных собратьев) невозможно, не имея неприятной возможности видеть их каждый день. Конечно, первое впечатление тоже много говорит о них, и их можно смело недолюбливать, даже не сталкиваясь с ними ежечасно в лифте или столовой, а лишь изредка наблюдая сцены почесывания яиц в общественном транспорте или пытаясь понять их диалоги, повстречав их где-нить. Но полную картину об этой расе можно составить, еще раз повторюсь, только имея несчастье постоянно наталкиваться на них, даже направляясь поссать в сортир.

Я по натуре своей не убежденный нацист, не расист, упивающийся "Майн Кампфом", не отморозок, бездумно кроящий черепа одиноких прохожих по ночам ради удовлетворения своих садистских прихотей, но тем не менее я очень сильно недолюбливаю, даже могу наверное смело сказать - ненавижу - это узкоглазое племя, не несущее, на мой взгляд, ничего позитивного обществу. Я не знаю, даже не подозреваю, какими фактами могут оперировать, какие доводы могут приводить защитники теорий о расовом равенстве; меня, наверное, никогда не убедить, что тупой обезьяноподобный негр (не афроамериканец, нет. Негр - он и в африке негр) стоит на одной ступени развития с белым человеком, за последние несколько столетий совершившим колоссальный технологический скачок. Я всегда буду убежден, что негры - раса второсортная, если только интеллигентная среда не наполнится хотя бы на четверть неграми, или какой-нибуть представитель этой расы, еще относительно недавно охотившейся с деревянными топорами на всякую пустынную живность, не докажет Теорему Ферма.

Практически то же самое можно сказать и о китайцах, этих человечишках с единственной извилиной в голове, рассчитанной на воспроизведение рода, причем воспроизведение неограниченное, ничем не контролируемое, обусловленное лишь животными инстинктами; размножение - наверное, единственная (если не считать навязанной СССР идеи строительства коммунизма) национальная идея, господствующая в Китае, да, наверное, и в других странах Тихоокеанского региона. Никаких других способностей у китайцев я, в результате почти четырехлетнего наблюдения за ними не выявил.
Стоит обьяснить, в каком же "гетто" я нахожусь, что имею возможность постоянно сталкиваться с китайцами и столь свободно о них судить. Нет, я не житель Дальнего Востока, живу я в Москве, учусь в институте, где и происходит ежедневное мое общение с "братьями нашими меньшими". "Братья наши меньшие" стоило бы писать без кавычек, поскольку, как наверное, каждый нормальный человек знает, все китайцы чрезвычайно низенького роста, являя собой полную противоположность огромным по природе своей неграм (вот вам две крайности - либо недобор, либо перебор). В дополнение ко всему китайцы косоглазы - как обьяснил мне один кореш, от того, что они постоянно жрут рис, от которого у них постоянные запоры. Сидят они, понимаешь, на своих китайских сортирах постоянно и тужатся - оттого и узкоглазость развивается.

Ну так вот, учится в моем институте туева хуча этих самых китайцев, причем вряд ли можно было бы назвать хоть одного из них, кто поступил не за деньги, а обладая необходимым для этого интеллектом и запасом знаний. С одной стороны, обучение большого количества иностранцев за деньги неплохо наполняет бюджет института, что позволяет простым русским студентам получать повышенную стипендию, которую они с успехом проебывают в барах, пивнушках, ночных клубах и прочих заведениях, не относящихся к учебному циклу. Но с другой стороны, наличие в студенческой среде всей этой шушеры, не научившейся даже разговаривать по-русски, не приемлющей русской культуры, являющей собой бесполезное сообщество людей, нисколько не соответствующей той среде, в которую они попали, тому уровню интеллигенции, которая их окружает и которую они сильно портят своим присутствием, сильно раздражает даже самых политически корректных людей. У меня нет, наверное, ни одного знакомого, который при виде парочки узкоглазых не испытал бы дискомфорта, презрения и желания отвесить пинка под зад.

Я не знаю, насколько ценятся у себя на родине узкоглазые специалисты, получившие образование в лучших российских ВУЗах, но сразу могу сказать, что образования они как такового никакого не получают. Их обучение, к примеру, на нашем факультете, заключается в безмолвном присутствии на лекциях и семинарах, изучении русского языка (который они, естесственно, изучить не могут и изьясняются парой-тройкой фраз) и регулярном внесении очередной суммы денег за прошедший период обучения. Программа для них сильно упрощенная, на экзамене по высшей математике их спрашивают теорему Виета (из курса средней школы, 9 класс) и прочую дребедень. Кстати, многие не отвечают. Естесственно, что такие тупоголовые создания не могут вызвать презрения у студентов, при необходимости наизусть выучивающих наизусть толстенные талмуды по матанализу. При этом они вынуждены постоянно видеть косоглазые лица на факультете, праздно шляющиеся по коридорам с тупой улыбкой на лице, лапочущие что-то на своем уебанском тарабарском наречии, столь неприятном для слуха европейца; удельное количество китайцев на душу факультетского населения не так уже велико - порядка 15 китайцев на 300 человек с потока,- но ощущение, создаваемое даже таким казалось бы небольшим их количеством, самое неприятное: чувствуешь себя бедным студентишкой какого-нибудь университета Дружбы Народов, сплошь переполненного неграми, азиатами и прочей живностью. Самое интересное, что они нисколько не смущаются, находясь в чужой стране, в неестесственной для них среде, в абсолютно неестесственном для них культурном пространстве.

Худшее ощущение производит общежитие нашего института, наполовину заполненное китайцами. Выходя вечером из своей комнаты, ты с большей долей вероятности можешь наткнуться на узкоглазую морду, чем на столь родное в таких условиях европейское лицо своего однокурсника. Большинство азиатов после окончания института совершенно непонятными способами так и остается жить в общежитии, обживая, как бомжи, маленькие неуютные комнатенки, плодя детей и готовя по вечерам отвратительно пахнущую пищу. "Наверное, деликатес",- думаешь про себя, вдыхая в себя аромат, рождающий в твоем мозгу ассоциации не то со свалкой, не то с протухшим содержимым холодильника соседа; проходя по коридору и пытаясь не потерять сознание от запахов китайской кухни, ты с неудовольствием для себя вынужден наблюдать китайские надписи на дверях, слышать раздающиеся голоса, китайскую музыку, словно ты находишься не в Москве, посреди России, а где-нибудь на окраине Пекина, в затерянных бедных кварталах, заселенных доверху голодным китайцами и китаянками.

Я не знаю, чем социалистов так прельстила идея мирового равенства и братства. Лично я, наверное, никогда в жизни не смогу найти общего языка с представителями иной расы, будь то китайцы, повернутые на размножении, или афроамериканцы, негры то-бишь, рожденные для работы на плантациях сахарного тростника, и не способные в нынешнее прогрессивное время заниматься ничем, кроме торговли наркотиками, воровства и криминала. Наверное, поэтому нас постоянно одолевают разные граничащие с безумством и криминалом идеи, когда в голове мутно от выпитой водки, в теле рождается приятное тепло и энергия, которую необходимо куда-то реализовывать, и тебя тянет на авантюры. Каждый раз в таком состоянии нас посещает идея устроить беспредел в китайской половине общаги, где в тот момент китайцы, уютно разместившись в своих комнатенках, жрут свою ароматную пищу, читают китайскую литературу (не на русском языке - на китайском! В центре России, за несколько тысяч километров от их родного Китая, они умудряются доставать книги и газеты на тарабарском наречии - подполье, бля, не иначе, снабжает. Помните дедушку Ленина и его "Искру"?), тыкаются своим маленьким китайским хером в узкую китайскую щелку. Идей рождается много - от простого мордобития до изощренных издевательств вроде похода с красной повязкой на рукаве и документами "Санэпидемстанция" по китайским сортирам и наложением материальных штрафов за нечистоплотность и плохое отношение к советской канализации. (Слава богу, что ни одна из этих идей не нашла до сих пор реализации, иначе вместо обучения на родном факультете бегали бы мы сейчас по просторам нашей Родины с автоматами и драили бы по ночам эту самую советскую канализацию подручными средствами, из коих, по словам очевидцев, находится лишь зубная щетка). Хорошо, что сами китайцы наивно не подозревают об отношении окружающих к ним, потому что вряд ли бы они тогда заваливали по вечерам всю кухню своими отбросами, употребяемыми в пищу, вряд ли завешивали бы пеленками и всякой херней общественные балконы, где нормальные пацаны любят посидеть по вечерами, попить пивка и полюбоваться вечерней Москвой; вряд ли бы они радостно шлялись бы по коридорам, выкрикивая что-то друг другу, а сидели бы запершись в своих обиталищах и помирали с голоду, опасаясь лишний раз выйти в магазин за хлебом.

Вообще, неприятно осознавать, что скаждым днем Москву наводняют все больше и больше представителей различных рас, исповеданий и национальностей. Поход в ларек за пивом зачастую оборачивается походом в зоопарк, обилие нерусских лиц просто поражает и оставляет самое негативное впечатление. Ежедневно в столице оседает туева хуча различного сброда, и радости от этого не может испытывать ни один нормальный человек. А уж когда в метро видишь русскую простушку, окольцованную черномазым кавказцем, преследующим единственную цель - получить прописку в Москве и притянуть за собой еще кучу таких же как он, начинаешь чувствовать в себе зачатки расиста.