Сидя в своей саманной берлоге,
Смотрел внимательно одну передачу
Про то, как Сычёву отрезали ноги
И яйца с хуем к ногам в придачу.

Смотрел я как бледный и жирный калека
Похожий на кеглю катался на стуле.
Случайный огрызок случайного века.
Сколько их было и сколько их будет.

Забывшись на день или два (не помню),
В работе увязший как бегемот в болоте,
Чертовски уставший и вечно сонный,
Ходил меж частых припадков зевоты.

Но «работа не волк» и вечером в пятницу
Спешу отдохнуть от будней суровых,
Покушать шашлык с узбекским пловом,
Да приключений поискать на свою задницу.

Подумано – сделано: сытый желудок,
Пару носов неприятельских сломано.
И трясется от страха молодой ублюдок
На съедение оставленный пьяному клоуну.

Но пуст кошелек и потехи время
Утекает с сиренами мусорских Nissan’ов.
И уж давно укатилось багряное семя
Освещать далекие европейские страны.

Полночь пробили часы электронные,
Улицы полнятся плотным туманом.
Как вдруг в переулке гоповскИе клоны
Прервали далеко идущие планы.

- Есть закурить? Не куришь? Спортсмен?
Пара улыбок для затравки уроненных.
Внезапно тело дает крен
От удара в стиле «майора Пронина».

И долго еще в фонарном свете
Мелькали волчьи тени подростков.
Совсем недавно еще дети,
А уже социальной системы обноски.

Грузным ЖеЛе растекаюсь по стулу.
Теперь куда я, туда ветер не дует.
Хватило ножей, но не хватило пули.
Так сколько ж нас было и сколько ж нас будет?

Удмурты, Поморы, Коряки, Эвенки…
Добрынины, Ельцины, Эрнсты, Грачевы...
Не знают, что рядом, быть может за стенкой
Живут свои, рядовые Сычёвы.