Затерянный посреди необъятного Тихого Океана остров Пасхи накрыло тёмное покрывало ночи. В вечерней мгле чёрными обелисками высились равнодушные колоссы, оставленные на поверхности острова неведомыми богами. Рапануи, «большой остров», как его теперь называли аборигены, молчал. Молчание этого забытого Богом осколка суши было прообразом священной тишины, воцарявшейся на Рапануи во время ежегодного праздника в заливе Анакена, когда тангата ронго-ронго – люди, посвящённые в таинства иероглифов письма ронго-ронго, собирали немногочисленное население острова и зачитывали текст ещё не украденных европейцами священных дощечек. Когда-то на такие чтения собиралось до четырёх тысяч человек. Сейчас всего полторы сотни слушали единственного, не уехавшего с острова учителя. Он был стар, и выступление давалось ему с трудом. Всё же, голос старого тангата ещё способен был донести до слушателей содержание хрупких деревянных дощечек, исчерченных акульим зубом.

«…Итак, в те давние дни наша земля была велика. И не было ни Рапануи, ни Мараеренга, ни других островов в бесконечном море. Был лишь один великий остров, простирающийся до пределов Маори. И правил им род славных королей, из которого был достославный Хоту Матуа и его сыновья в обоих мирах. Они были чародеями и великими правителями, а остров был полон храмов и хижин для общения с духами. Жизнь была сытой, долгой и полной радостей. Всё было в изобилии, дарованном богами и добрыми духами, а духи злые обходили остров стороной. Но недолго длилось всё это, потому что гордыня и порочные желания пробрались в сердца островитян. Год за годом число верных добру сокращалось, а противозаконие разрасталось как гнойная язва. Возгордились люди, возгордились короли. Они строили громадные статуи, чтобы прославить себя, и громадные храмы, чтобы ублажать свою плоть, а не думать о богах. Долго великий Увоке терпел богохульство и разврат, долго терпел. Но в один день он опустил свой посох на местность Охиро. Затрясся остров, заворочались спящие под ним духи земли, взбунтовались божества моря. Тогда Увоке расколол большой остров, и много народу утонуло вместе с тем, что они создали. Спаслись лишь несколько праведных вождей со своими племенами, потому что боги позволили им построить лодки и ждать конца наказания. Так в бесконечном море появились острова…»

  Жители острова понимали, что, возможно, это последний праздник в заливе. Из-за голодной жизни на острове вскоре уплывут на Таити и в другие места все жители. Дощечки достанутся алчным европейцам, разрушившим культуру острова и занесшим на него смертоносную для островитян оспу; белые люди прекрасно знают, что островитяне продадут всё, что имеют, чтобы не побираться на новом месте. Как злые духи, они ждут чужой беды. Не будет больше праздников с кострами, не будет чтения дощечек из дерева торомиро, не будет учителей. А вслед за ними в могилу уйдёт и культура, и язык, и те самые загадочные письмена ронго-ронго, которые никак не могут понять учёные европейцы. Уйдёт целый мир.
  А всё, что останется – немые истуканы, пылинки былого величия. Они останутся, как напоминание о грехах прапрапрадедов и ещё очень долго будут вот так чернеть под немилосердным небом. Их равнодушные лица – это лица самой судьбы, которая по-своему распорядилась живущими на острове. Дети «говорящего древа» навсегда исчезнут – растворятся в толще времён. Напомнят про них только загадочные дощечки, разложенные по музеям и частным коллекциям. Но никто никогда не прочтёт хроники шести вождей из рода Хоту Матуа, и не пропоёт магических песнопений, взывая к запретным силам обоих миров.