Димка посмотрел на себя с великим удивлением. Абсолютно точно зная, что если приподнять забрало мотоциклетного шлема он увидит свое лицо. Мертвое лицо. Он отпрянул от себя, чуть в сторону и выше. Огляделся. Вокруг собрались зеваки, оживленно пересказывая друг другу какие-то подробности аварии, в которую он, Димка, только что попал. А вон из джипа с блатными номерами выбирается полупьяный водила, типичный «бритый затылок», который, лениво, вразвалочку подходил к месту трагедии. В толпе послышалось «УБИЙЦА!» и водитель, быстро вытащив мобильник, стал набирать какой-то номер, семеня уже обратно, в сторону спасительного своего авто.
Димка, в смятении, сделал кружок над собой и заорал изо всех сил. Так, как никогда, наверное, не кричал. А под ним, на боку, с раскинутыми в сторону руками и неестественно вывернутой головой лежал двадцатипятилетний, перспективный юноша, в темно-синем спортивном мотоциклетном костюме. Он смотрел на себя и не верил собственным глазам. Ведь только 20 минут назад он вышел из кафе на свежий воздух, закурил сигарету и, сев на своего железного коня, связался с женой. Пообещал ей быть через пару-тройку часов и тут же набрал «Зинаиду Ивановну»
- Галь, привет, это я! Да, освободился, я заскочу к тебе? Ждешь меня? У-ти моя! Да, обязательно куплю. Да. Я как раз не далеко! Ага, бегом в душ! Целую!
Зашел обратно в кафе и заказал кулек трюфелей, ведь Галя их очень любила! Да собственно, Галя любила все. Его, его работу, кататься с ветерком на мотоцикле без шлема, свои развивающиеся на ветру каштановые волосы. И деньги. Которыми так щедро спонсировал ее Дима. И, конечно же, секс, которым она платила за все свои развлечения. Улыбнувшись, Димка кинул под сидение конфеты, взревел двигателем и, взвизгнув шинами, сорвался с места. Проспект он так и не успел пересечь…
Кто то начал его хватать за руки. Он обернулся и увидел бесенка, который тянул его вниз, шипя и плюясь.
- Ах ты ж дрянь! – воскликнул Дима и наотмашь, что было силы ударил противное создание в область рогов.  Ничего не произошло. Рука прошла как бы сквозь представителя темных сил, так и не причинив ему ни малейшего вреда. Бесенок лишь противно захихикал. Димка оглянулся, как бы ища помощь, но увидел только быстро садящегося в  Лексус своего убийцу. И тут такая злость охватила его! Из-за этого бритого он будет гореть в аду!? Ну уж нет! И ударил бесенка еще раз, вложив в удар всю свою ненависть. Бес отлетел, ударился о стоящий рядом фонарный столб, отрикашетил и, замахав маленькими перепончатыми крылышками, приземлился на асфальт.
- Сам дрянь. – высоким, детским голосом обижено произнес Бесенок. – И не только. Мне бы вилы, я б тебя сразу уколол и адью, аста-лависта бейби, понял? – и заплакал. – Как  же я вас, Москвичей, нинавижу-у. Вы и после жизни все сумашедшие-е-е….
Дальше Димка не расслышал, бесенок уже во всю ревел и пускал слезы.
- Ладно, не расстраивайся ты так, - попытался успокоить его Димка, - Ну как прикажешь мне реагировать, ежели ты меня за руки тянешь, ни слова не сказав. И отцепиться не отцепляешься! Ты кто такой то хоть?
- Жорик я – бес прекратил всхлипывать, как-то весь подобрался и насупился. - а зачем тебе это?
- Ну так… вроде как ты местный, а я вообще впервые! Абориген, стало быть. Вот и хочу узнать что к чему. А без имени как то не кулюторно обращаться, зови меня Димой, если хочешь. Ну что? Мир? Я тебя больше не трогаю, а ты мне рассказываешь, что здесь да как, хорошо?
Внезапно все озарилось белым светом, да таким, от которого глаза ломит!  И навстречу им выкатился толстенький, маленький, курчавый, рыжеволосый, как  Димка догадался, ангел. Бес зашипел и сплюнул под ноги.
- Ну привет, Жорик! И как ты все время успеваешь первее меня? Это просто какой-то кошмар, прости Господи, прямо адское, прости Господи, наваждение, это просто…
- В третий раз не прощу, понял? – прогремело сверху и ангел поежившись выдавил:.
-…просто фан-тас-те-ка… Здрасте, Дмитрий Семенович. Позвольте представиться, Гавриил младший. Ангел!
- Да какой ты ангел, шельма, крылья еще не отрастил, вариться тебе в котле моем! Ты в сан херувима еще не вошол! Врет он все, Димочка! Пойдемте со мной, к наядам обнаженным, кокаинчику там, все такое!? Как говаривал старший по званию: «Чипсы, телки, все дела!». Так что – по рукам?
- По ногам! По ногам-копытам тебе дать надо, переломать все к чертовой матери, прости господи, это, кстати, только в первый раз! А во второй четвертовать арфой для пущей болезности, за муки человечьи!
Димка стоял, вернее висел в воздухе, между двумя силами и видел как они все дальше и дальше отлетают от того места, где скорая, уже захлопнув двери, неторопливо стала отъезжать в сторону городского морга, где гаишник, сидя в патрульной машине записывал показания очевидцев, надеясь на крупную взятку от убийцы. От того места, где кончилась его, Димкина, жизнь. И, возможно, началась другая.
******

- Куда это мы? – тревожно спросил Дима, видя как привычная земля теряется за бело-серой дымкой.
- В котел! – противно хихикнул Жорик,  паря за левым плечем.
- Молчи, дьявольское отродье, не бойтесь, Димочка, на суд мы летим.  На суд. А вот что дальше, не известно. Либо к нам, на поляны воздушные, либо к ним, к подземелья душные. Все зависит от вашей, Димочка, жизни. Как вели себя, как поступали. Особо, конечно, не обольщайтесь, судя по тому, что Жора прискакал первым, грешили вы отменно. Но и тот факт, что я задержал вас в пере-мирье, не дав этому, - он кивнул в сторону лыбящегося беса, - вас сразу утащить, говорит о том, что Бог хочет вас видеть рядом с ним в Раю!
- Слы, Гаврюша, пошептаться бы надо. – Жора стал чуть отставать от Димки. – Гаврик!
- Чего тебе?
- Слушай, он меня ударил…
- Да что ты такое говоришь?- ангел поперхнулся и выпучил глаза. Как это «ударил»? Замахнулся? Или что? Да говори ты, не молчи! – он и сам не заметил, как схватил Жорика за грудки и начал трясти.
- Ну у вас и воспитание в вашей Купольной. Совсем озверели! – Жора откинул от себя ангела и отряхнулся. – Ударил, это значит замахнулся и ударил. Я в столб улетел, ударился вот, смотри, – на затылке виднелась под грубой шерстью черная спекшаяся кровь.
- Ты бы помолчал насчет зверства, не я нас утопил в ванной.
- Ой, вспомнил, это когда было, да я не специально!
- Не специально? Да ты не озверел, ты охренел! Я тя щас на куски…
И наотмаш ударил Жору по рогам. Завязалась потсовка. Ангел и бес лупили друг друга с таким остервенением, что Димка невольно загляделся. Но вдруг понял, что если эти двое сейчас отколошматят друг друга до бессознательного состояния, то он тут так и зависнет в этом пере-мирье.
Он подлетел к дерущимся и схватил их за загривок.
- Эй, хватит! Вы чего!? Хватит мутузить друг друга!
- Во, я ж тебе говорил! – Жора скрестил копытца на груди и презрительно посмотрел на Гаврика.
- Дмитрий Семенович, вы хоть понимаете, что вы только что сделали? – дрожащим голосом спросил ангел.
- Разнял двух дерущихся, что бы не застрять тут! – раздраженно сказал Дима, переводя взгляд с одного создания на другое. – А вы что тут устроили? Ледовое побоище? А ну отвечать!
- Пусть этот скажет, - Жора попытался лягнуть ангела, но не достал и стал маятником раскачиваться из стороны в сторону.
- Отпустите нас Дима, полетим, по дороге расскажу. Да отпустите же!
Дима разжал пальцы, двое выпорхнули и не сговариваясь сели к нему на плечи, каждый на свою сторону.
- Летим…
- Итак!  - Гавриил демонстративно прокашлялся и начал.  -  Когда человек умирает, он попадает в пере-мирье, то есть сюда. Здесь его, то есть умершего, то есть совсем безвозвратно умершего, встречают либо ангелы, это стало быть мы, либо вот эти, прости господи, отродия. Соответственно, если много грешил – сразу в ад, без суда и следствия. Праведником был, к нам добро пожаловать. А если умеренно грешил, добротой радовал окружающих, грубо говоря палку не перегибал, то есть возможность попасть на суд, собственно, в то место, куда мы сейчас и летим. И тогда, вас встречают двое, мы, светлые и эти, отрыжка Люциферная.
Было видно как глаза Жорика наливаются адским огнем, но он не перебил, а только презрительно посмотрел на ангела, который, не обращая на него внимания , продолжал:
- Души людей, попадая в пере-мирье, бесплотные. То есть просто фантом, фактически иллюзия. И только в верхнем или нижнем мире они заново приобретают плоть. А вы, Димочка, тут имеете плоть. Что говорит о том, что душа вы не обычная.
- А какая? – растерянно спросил Дима.
- А я откуда знаю? – Гаврик как-то сразу поник. – Не знаю.
- Знаешь ты все, перья бы тебе выдернуть и в филе воткнуть! А ну говори! – Жора перегнулся через Димину шею и отвесил Гавру подзатыльник. – Говори, беляк недобитый!
- Тише ты, прилетели…
Тем временем перед летящими возник огромный амфитеатр. Одна половина была погружена во мрак, вторая светилась ярким, ослепляющим солнцем. Димка смотрел на это архитектурное сооружение во все глаза, не имея возможности вымолвить ни слова от восторга и страха, которым веяло от постройки.
- Дима, иди прямо в центр сцены, мы тебя здесь подождем! – Жорик взлетел с плечаи подтолкнул его. – Гаврик, в шашки пока? Или в шахматы? За тобой должок, не забыл?
- Не забыл… Давай в шахматы, там явно на долго.

Поднявшись по ступенькам, Дима взошел на сцену. И только сейчас понял, что он не летит, а всего лишь шагает. Как там, в жизни. В прошлой жизни. Ему вдруг стало до того тоскливо и грустно, что он тихонечко заскулил. Жизнь проносилась перед глазами. Детсад, школа, институт, работа. Мама. Отец. Любимая…
Центр сцены был отмечен мелом. Бело-черный круг, разделенный почти пополам, и надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий». И рядом черным маркером: «ибо нех!». Чуть правее, белым: «ага, почти без палева!»
Дима встал на начертанный круг. Справа и слева взметнулись ввысь прожекторы, белый и черный, соединились лучами, образуя серый шар, который стал медленно опускаться, окутывая плачущего человека. Грянула восторженная музыка, ей вторили нечеловеческие крики и вопли. Димка стоя чуть дыша, боясь шевельнуться. Он чувствовал, как серые лучи проходят сквозь него, как выворачивают наружу все его воспоминания, все его поступки, просьбы, слова, разговоры, тайны. Он дернулся и закричал: «ХВА-АТИТ!».
Внезапно прожекторы выключились, исчезла музыка. Повисла гнетущая тишина. Сверху раздалось еле слышное: «Ахринеть, прости Господи! Ты видел?». Шепоту вторил второй голос: «Видел-видел, дьявол меня побери… Врубай!».
Завыла сирена, на сцену упал прозрачный купол, отсекая Димку от пере-мирья. Жорик и Гавриил дернулись было к нему, но наткнувшись на купол получили разряд черно-белой энергии и, дымя и кувыркаясь, отлетели с криками и матами.
- Что ж за еш вашу мать, - в сердцах сплюнул Димка и сел, ожидая, что же будет дальше. А вокруг уже слетались неведомые тени и ослепительные крылатые, рассаживаясь каждый на свою сторону амфитеатра….